Сотрудники закрывающегося завода Ford во Всеволожске будут жить в палатках рядом с губернатором, иначе протянут ноги. Помощь правительства Ленобласти радует их так же, как хлеб вместо сладостей. Перспектив и так мало, а тут ещё и пенсионная реформа.
Впервые со времён восстания в Пикалёво - то есть за последнее десятилетие - в Ленинградской области массовое внимание приковано к рабочим. Уже 20 июня шесть сотен работников завода Ford во Всеволожске официально превратятся в безработных. В пятницу, 5 апреля, им организовали встречу в КДЦ "Южный" с представителями правительства Ленобласти.
За сорок минут до мероприятия на площади перед зданием было плотно. Молодые и не очень мужчины группировались, замыкая кружки спинами друг друга. То одного, то второго выхватывали журналисты и ставили перед телекамерами. Журналистов здесь было столько, сколько бывает редко. Слова, ровно сыплющиеся в микрофон, хоть и не ошеломят взрослых россиян, помнящих девяностые, для современной страны вроде выплеснутого на лицо ведра воды.
- Работу найти сложно. Пугает, возьмут ли хоть куда-то тех, кто в возрасте. Пойду в таксисты, хоть на 18 тысяч, лишь бы не протянуть ноги, - примерно такие комментарии записывались в разных точках.
На собрании ждали Александра Дрозденко, но приближения губернатора не выдавали характерные для его приезда машины ГИБДД. По данным 47news, сам он рвался сюда, но подчинённые убедили не поднимать градус волнения своим присутствием. Сошлись, что в случае, если всё пройдёт вкось, организуют второй заход - но уже с губернатором. Обычно на подобные мероприятия приходят как минимум его замы, но экономический Дмитрий Ялов уехал в Москву. Как говорят на Суворовском,67, он даже гипотетически не представляет себя в помещении с таким количеством людей, да еще не в костюмах.
Отсутствие первых лиц не означает невнимание руководства Ленобласти к зарождающимся волнениям. В сентябре - выборы, и полтысячи жителей Всеволожска, требующих на улицах хоть чего-то – политическая катастрофа. По данным 47news, с заводскими лидерами накануне провели профилактическую беседу. Так что о пятничном совещании говорили, как о способе снять напряжение и выцарапать из граждан мысли о митингах.
Принимающей стороной был глава администрации Всеволожского района Андрей Низовский, с подачи которого и выделили самый большой зал, что есть в городе - на 350 мест. Пускали всех, и все, кажется, пришли, ведь пятница на заводе – день простоя. Взяли и маленьких детей, и маленьких собак, объясняя, что "сказали - приходить семьями".
Сам из рабочей семьи, Низовский был в чёрной жилетке, представил товарищей в президиуме, передал в зал три разноцветных микрофона и пошёл стоять в проходе. Он так плотно сливался с толпой, что казалось: если возникнет призыв идти на администрацию - первым нагнется за булыжником. Практическая польза от него свелась к тому, что Низовский зазывал пришедших занять пустые места в первых двух рядах, ведь полсотни участников сиротливо жались к стенке.
Слово и слава достались председателю комитета по труду и занятости Алексею Брицуну. У него не было галстука и пиджака, но была презентация, а в ней – обещание помочь устроиться всем, кому нужно. Перед КДЦ как раз стояли два микроавтобуса, где каждый мог получить консультацию о вакансиях. Особый упор – на инвалидов и граждан предпенсионного возраста.
Ни галдежа, ни криков в зале не наблюдалось, и за счёт этого собравшиеся выигрывали, ведь их спокойные размышления ещё больше контрастировали с оптимистичным настроем президиума.
К примеру, электромеханик Алексей Иванов, работавший на Ford с 2000 года, заметил, что предлагаемые правительством свободные места – это замечательно, но предложения по зарплатам "не идут ни в какое сравнение с тем, что мы имеем сегодня". "Это как кусок чёрного хлеба после куска торта", - выразился он.
Как уточнил Иванов журналисту 47news, сейчас он получает 80-100 тысяч чистыми.
- Перед теми инвесторами, что настроены выкупить завод, поставлена задача предлагать вам не меньше сорока, - не обрадовал Брицун.
Мужчина в велюровом пиджаке и в очках сообщил о своей инвалидности по зрению и пожаловался на попытку получить новую работу: "С биржи труда меня послали в контору, а там подвал, одни гастарбайтеры, никакого контракта на работу". К судьбе его, как и других, обещали присмотреться, ведь в Ленобласти есть целая программа по трудоустройству лиц с ограниченными возможностями.
Самый прыткий и худой, представившийся кладовщиком, отдавшим Ford 17 лет жизни, Владимир Лесик, спросил, как коллектив может принимать участие в переговорах с потенциальными инвесторами. Этот вопрос вызвал сдавленный смех в зале, а ответ на него – громкий гогот.
- Это частное предприятие, и мы бы тоже хотели принимать участие в переговорах. Но эта информация мне не доступна. Так что мой ответ – пока никак, - признался Брицун.
Выяснилось, что поиск работы осложняется ещё и психологическим климатом, ведь, по словам рабочего Сергея Конакова, в одной руке которого был микрофон, в другой – мальчик лет двух, успех прохождения им собеседования заканчивался в тот момент, когда работодатель с Nissan или Nokian Tyres узнавал, что он с Ford.
- Я слышал, что существуют негласные требования не брать на другие заводы сотрудников Ford. Но недавно встречался с одной из крупных компаний, и такой мысли в беседах не наблюдалось, - высказался Брицун.
В зале не было не только топ-менеджмента правительства, но и ни одного депутата ЗакСа Ленобласти. Хотя стоило бы хоть в уголке посидеть членам фракции "Единая Россия", поддержавшим минувшим летом закон о повышении пенсионного возраста. Тема отсутствия перспектив у тех, кому по новым правилам ещё не пора на заслуженный отдых, но кто уже не нужен нанимателям, поднималась и женщинами, и мужчинами.
Многие уточняли, что начали работать на Ford с самого старта, то есть с 2002 года, и отдали станкам и своё здоровье, и жизнь. Так, "вкалывавшая семнадцать лет и семь месяцев" Светлана Зуева весьма эмоционально попыталась заочно призвать к ответу руководство Ford "за наплевательское отношение". Всем, у кого стаж на предприятии равен 10-15 годам, в качестве отступных предлагают 11 окладов, а от пятнадцати – 12.
- Мы получим всего на один оклад больше. Мы по 12 часов, без выходных и праздников, поднимали с колен этот завод. Почему теперь такое наплевательское отношение к нам? - интересовалась она.
Поддержал её лишь председатель первичной профсоюзной организации МПРА в Петербурге и Ленобласти Игорь Темченко, заметивший, что от всей суммы компенсации, выделенной головной компанией, "нам перепало лишь три процента".
Другой их товарищ, Александр Слепаков, справлялся о судьбе таких же, как он, предпенсионеров.
- По старому закону я должен был выйти на пенсию в 2020, а теперь - в 2022-ом. Могу рассчитывать на досрочный выход на пенсию в связи с закрытием завода? – спросил он.
Государство в лице Брицуна выразило сожаление, что так получается, и обещало "посмотреть детально, был ли, к примеру, стаж на вредном производстве".
- Если придёт инвестор, люди моего возраста смогут рассчитывать на места на этой работе? – уточнил Слепаков.
- Рассчитывать – можете, - ответил главный по занятости, и в зале снова засмеялись, заметив, что рассчитывать – это не гарантия.
В этот момент журналисту 47news вспомнилась беседа с одним из бывших вице-губернаторов правительства Ленобласти, у которого с пенсией ровно такая же ситуация. Иного выхода, чем встать на биржу труда и получать 8800 рублей в месяц, он пока не нашёл.
56-летний водитель погрузчика Никита Зуля расписал свою историю. Его уволили из-за возраста, он дважды пикетировал здание администрации Ленобласти. Прописка у него подмосковная, пособие во Всеволожске не положено. Здесь снимает жильё, подрабатывает, еле сводит концы с концами.
- Что мне делать? Погода хорошая, скоро я поставлю палатку возле губернатора, - пригрозил он, а Алексей Брицун сообщил, что "при всех ставит обязательство поработать с ним".
Молодой парень в синей футболке, представившийся как работающий в окраске Андрей Гладких, добавил очевидных красок.
- Многие из нас брали ипотеки, оплачивали платные садики. В обычные не попасть, а в месяц это 25 тысяч. Что нам делать? - задал он тот же вопрос.
- Искать работу, - был краток Брицун.
Этот банальный диалог, кажется, был самым честным и не согласованным заранее. Он и сорвал самые бурные аплодисменты. Но в овации они не перешли.
- Завод Ford здесь уже точно не останется, и работу вам не предложат. Если надо будет, мы готовы ходить с вами даже на собеседования. Насчёт детских садов - в Ленобласти принята программа компенсации за частные, - добавил Брицун.
В конце концов, кладовщик Лесик снова взял микрофон, и, не поднимаясь наверх, зачитал написанную от руки резолюцию. Главной в ней была мысль о справедливых отступных, о которых мы писали накануне. Напомним, максимум, на который можно ориентироваться – 660 тысяч рублей, но при условии увольнения в период с 8 по 22 апреля. Профсоюз же настаивает на сумме в два раза большей.
- Не покупайтесь на 8-22 апреля. По программе добровольного увольнения они нам всё равно всё дадут. Им надо мирно избавиться от нас до 20 июня. Наша задача - подвигнуть обманщиков выделить те деньги, которые им уже выделили. Их даже не надо искать, их распределили к нам из головных офисов в Европе и Америке. Один наш топ-менеджер получит годовую компенсацию как сто работников завода. Десять – как тысяча. Посмотрите, сколько их, - скандировал Лесик, и его тоже наградили хлопаньем в ладоши.
Последнее слово осталось за председателем первичной профсоюзной организации Ford во Всеволожске Михаилом Сергеевым.
- Они хотят, чтоб мы, как голодная собака, взяли кость и убежали. Меньше, чем предлагают, нам уже не дадут. Я призываю всех с утра понедельника работать по правилам. Поднимите руки, кто понимает, о чём это.
Подняли почти все.
"Работать по правилам", как объяснил сосед автора - это своеобразная форма протеста. Если соблюдать все требования безопасности, включая скорость погрузчика - 5 километров в час - и тому подобное - не сделать выработку. Никто этому не следовал, а под конец начнут.
- Вместе мы едины, - крикнул Сергеев под конец.
На улице рабочие под натиском фотокорреспондентов развернули два плаката: "Губернатор и глава, защищай наши права" и "Достойная компенсация 24 оклада. Чем мы хуже немцев, румын и бельгийцев?" Почему это действие не провернули в зале, объяснить не смогли.
Юлия Гильмшина,
47news
Фото: Валентин Илюшин