К разоблачению петербургского оппозиционера Вишневского подкатили телевидением. В новостях уверены, что после лапанья студенток он пойдёт на расчленение. Но пропаганда уже расстреливает только дымом.
Едва Петербург стал отходить после вылавливания рук и ног в Мойке, информационное пространство разверзлось личными подробностями депутата городского ЗакСа Бориса Вишневского. Как накануне рассказала "Фонтанка", с 8 ноября его атакует медиагруппа Евгения Пригожина. Из сотен новостей в "Яндексе" можно узнать об обращении двух студенток РГПУ имени Герцена, от которых он, как преподаватель, якобы хотел кое-чего такого, чего не должен был себе то ли хотеть, то ли позволять.
Все же заголовки здесь важнее наполнения: "Безнаказанность секс-террориста Вишневского может толкнуть его на путь Соколова", "Аморальные коллеги Вишневского укрывают товарища из солидарности", "Русофоб Вишневский развращал студентов телесно и духовно", "Студентки потребовали наказать Вишневского за домогательства", "Вишневский может страдать тем же отклонением, что и расчленивший студентку Соколов", "Пострадавшая рассказала, как Вишневский зажимал студенток у стены".
Эстетическое наполнение отдает советскими – "безнаказанность", "солидарность" вперемежку с постсоциалистическими – "телесно" и "зажимал".
Не обошлось без "Петербуржцы обеспокоены..." и "Харассмент Вишневского прокомментировали в ЗакСе Ленобласти". Насчёт последнего несложно догадаться, что экспертом стал областной депутат Владимир Петров, известный своими news-выпадами.
Было бы стилистически закончено при заголовке – "О так называемом депутате …", но не дотянули.
Вечером во вторник, 12 ноября, к истории подключили теле-артиллерию, и пять с половиной минут телеканал "Россия-24" (средний ролик на ТВ весит 3,5 минуты) говорил о неподобающем поведении парламентария. По логике авторов сюжета, Вишневский "имеет власть над студентками", в Петербурге проходят митинги с плакатами "педагог не педофил". Заявление пресс-службы института о том, что ни один из учащихся догадки СМИ не подтвердил, опровергается выводами экспертов-психологов: "Девчонкам стыдно сознаться". Заметим, до "мальчишек" вроде как еще не дошло. Как итог, пострадавшие доведут дело до суда - "может, тогда появятся доказательства того, что депутат преступил черту. Которых пока нет".
Последняя фраза вроде нивелирует всё вышесказанное, но всё же ставит запятую. К некой Карине, кто публично страдала от посягательств депутата, 14 ноября прибавилась некая Алина. К ней Борис Вишневский тоже проявлял не отеческие чувства и прямо на кафедре. То есть выходим на серию. Но не хватает группы.
Весь этот расклад - и фактура, и манера - чётко укладывается в термин - "травля". Конечно, в послевоенное время на передовицах, посвящённых Вишневскому, не красовалось бы слово "секс", а вместо него в типографиях было бы выведено "развратная гадина". Да и вместо мужских достоинств прошлись бы по национальному признаку, добавив пару штрихов о предательстве Родины. Хотя, как вы почувствовали, - "русофоб" подчеркивает и еврея, и наймита Госдепа.
Только в публичном преследовании в те времена и в наши есть фундаментальная разница. После обвинений в коммунистических газетах человек мог даже не пытаться оправдываться - всё было решено. Чёрные буквы на сером фоне, продающиеся в киосках "Союзпечати", выносили приговор. Это потом его подтверждал суд — признавал виновным и выносил меру. Пропаганда СССР была сильна тем, что первые и последние слова были у неё.
Эпистолярный жанр запускал цепочку "собрания трудящихся, осуждающих автора" - "митинги граждан, возмущённых предательством и моральным падением". Дальше — либо деятельное покаяние в газете "Правда", как с Пастернаком, либо принудительное лечение, ссылка, высылка, как было с Бродским (автор не сравнивает последние имена с Вишневским, а обращает внимание на метод).
Сегодня ясно, что этот механизм не перешёл по наследству из нашей прошлой Родины. Какая бы аудитория ни была у государственного канала, обвинения, не сопровождаемые хоть какими-то фактами, не дают эффекта.
Председатель Следкома Александр Бастрыкин не берёт "дело" Вишневского на проверку, его подчинённые не возбуждают уголовные дела, депутата не лишают мандата. С ним по-прежнему здороваются, ему дают трибуну для выступления, губернатор отвечает на его запросы. Одним словом, не происходит ничего, что, видимо, с точки зрения организаторов акции устрашения, должно было за ней последовать.
Нормальный мир остаётся здоровым, а виртуальные извержения воспринимаются оскорблениями. На них можно обидеться, разозлиться, рассмеяться, но на реальной жизни они не отразятся никак и вскоре забудутся.
Конечно, есть одна точка, что, словно рупор, обычно создаёт ощущение вердикта. Это слова президента, который, один раз высказавшись, может заранее предсказать нужное решение. Но Владимир Путин, заинтересовавшийся, кого в углу зажимает депутат Вишневский - чересчур грандиозно.
О какой-то грациозности в исполнении Вишневского и думать нечего. Пока удел пропаганды – шершавый язык плаката воинской части.
Юлия Гильмшина,
47news