У губернатора Петербурга появился спецпредставитель по ритуальному бизнесу. Рынок содрогнулся в ожидании клановой войны - вернулся лидер "банды санитаров". Он дал 47news первое интервью в жизни.   

В начале ноября бывший в 1998 году заместителем директора ГУП "Ритуальные услуги" Сергей Смирнов стал специальным представителем губернатора Петербурга по ритуальному бизнесу. Это вызвало эффект - десятки интернет-ресурсов заговорили о начале нового передела городского похоронного бизнеса. И передела не в правовом поле: Смирнов - друг легендарного главы "банды санитаров" (как ее тогда называли) Павла Беляева, кто в 2018 году освободился.  

47news попросил рассказать о своих планах одного из самых одиозных теневых лидеров 90-х - бывший заместитель начальника Городского патологоанатомического бюро по административно-хозяйственной части Павел Беляев дал первое в своей жизни интервью.

- Вы долго были в местах лишения свободы, в 2018-м вернулись. Что изменилось в похоронном бизнесе?

- По кладбищам сказать не могу, мы в этой сфере не работали. Скажу про морги. Первое: все очень подорожало. Второе: у нас было больше порядка, больше ответственности, мы все-таки на сто процентов ориентировались на город, на расценки, которые утверждал Смольный. Мы четко разграничивали медицину, бюджет и коммерцию - эти позиции никогда не пересекались. Сейчас цифры за услуги морга в Петербурге ни в какие ворота не лезут. В моргах сидят люди, которых ничто не останавливает - ни пандемия, ни связанное с ней обнищание населения. Совсем недавно в одном морге санитары бальзамировали труп умершего от Covid. Представьте, человека хоронят в закрытом гробу, прощаться визуально с ним нельзя - запрещает Роспотребнадзор. Приходит родственник, ему ценник - 26 000 рублей за бальзамирование. Тот: "Зачем мне бальзамирование - никто ж не видит?". Санитар объясняет: "Защита от распространения коронавируса". Это не анекдот.

- Мы говорим про морги, про ту часть бизнеса, которую контролировал Валерий Бурыкин?

- Это стереотип, как и "банда санитаров". Бурыкин был моим деловым партнером, занимался младшим медперсоналом - санитарами. Я занимался безопасностью - не забывайте, были 90-е. Он контролировал свою часть, я свою. Но банды санитаров в газетном понимании не было.

Важно: в 2006 году Санкт-Петербургский городской суд признал Павла Беляева, санитаров 2-й и 3-й городских больниц Дмитрия Полешкина и Алексея Чабана, а также бывшего главного врача Городской наркологической больницы Сергея Тихомирова и генерального директора ООО "КредоМЕД" Марата Дрейзина виновными в убийствах санитара Сергея Ефимова и начмеда ГНБ Ларисы Артюховской. Кроме того, Павел Беляев, Марат Дрейзин, Сергей Тихомиров и бывший санитар морга 4-й городской больницы Александр Сыров были признаны виновными в трех нападениях на бывшего главного нарколога СЗФО Леонида Шпиленю. Однако по этим эпизодам их уголовное преследование было прекращено в связи с истечением сроков давности. Павел Беляев был приговорен к 15 годам лишения свободы.

Считавшийся лидером "банды санитаров" бывший старший санитар Городского паталого-анатомического бюро Валерий Бурыкин в 2010 году был признан виновным в бандитизме и в организации убийства Сергея Ефимова. В 2014 году Санкт-Петербургский городской суд вынес второй приговор, в соответствии с которым Валерий Бурыкин заказал, а бывший санитар одного из городских моргов Алексей Чабан исполнил убийства адвоката Евгения Соловьёва, юриста Алексея Храпунова и санитара Романа Архипова. Бурыкин и Чабан получили 23 и 24 года лишения свободы соответственно.

- Тогда почему столько убийств? Только в вашем деле их два.

- Были ошибки, грандиозные ошибки - не отрицаю. В какой-то момент началось упрощение в решении каких-то проблем, которые должны были решаться цивилизованно. На самом деле, угрозы бизнесу не было, и реальной необходимости стрелять тоже, но Бурыкин принимал такие решения. Я не любил и не люблю кровь. Надо было упереться, проявить волю, не допускать этого - не получилось. Он решал так.

- А кто контролировал кладбища?

- Бизнес-группа во главе с Валерием Ларькиным (президент Ассоциации предприятий похоронной отрасли Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона - ред.) и Игорем Минаковым (петербургский предприниматель, умер в 2018 году - ред.). В этом смысле ничего не изменилось. Валеру я знаю очень давно - с начала 90-х - уважаю этого человека. Душа в душу мы где-то 8 лет проработали. У нас морги, у него кладбища - были отличные деловые и дружеские отношения, мы были полноценными партнерами.

- В какой-то момент Ларькин оказался во главе всего…

- Потому что нас не стало - всех закрыли. Не спорю - эту ситуацию мы сами создали, но поляна освободилась. Мы сами виноваты - на сто процентов. В "деле санитаров" ничего не придумано, все правда.

- Видимо, когда все случилось, были какие-то договоренности с Ларькиным.

- Конечно. Но погружаться в этот вопрос публично не хотелось бы. Много лет они исполнялись, кстати. Непорядочно повел себя не Ларькин, а один близкий мне когда-то человек - он столкнул нас лбами.

- К чему это привело в бизнесе?

- Когда я освободился, то увидел, что меня в нем нет.

В Петербурге ежегодно кремируется около 35 тысяч человек и захоранивается около 18 тысяч. Средний ценник на одного клиента с учетом кремации составляет 50 000 рублей, на одного клиента с учетом кладбищенских услуг - 100 000 рублей. В эти суммы входят туалет трупов - собственно, работа санитаров моргов - гробы, аксессуары, организация ритуальных мероприятий. Около 300 млн рублей в год выделяет похоронному бизнесу городской бюджет - деньги получают управляющее крематорием ГУП "Ритуальные услуги" и эксплуатирующая 88 городских кладбищ ГКУ "Специализированная служба Санкт-Петербурга по вопросам похоронного дела". Оба предприятия подведомственны петербургскому комитету по промышленной политике, инновациям и торговле.

Таким образом, оборот похоронного бизнеса Петербурга в целом можно оценить примерно в 4 млрд рублей в год.

- То есть, вы увидели, что санитары всех моргов работают с вашими бывшими партнерами?

- Да. Не подумайте только, что я намекаю, будто бывшие партнеры меня кинули - это не так. Инициаторами были не они, а тот самый когда-то близкий мне человек. Но я не могу назвать фамилию - во-первых, это неправильно, во-вторых, это потребует называть другие фамилии, что неправильно вдвойне. Впрочем, я не форсирую ситуацию - есть бизнес, семья, пятилетняя дочка, внуки, все то, к чему много лет стремился. Поверьте, в колонии быстро начинаешь ценить все это.

- Кажется, такая ситуация все равно должна как-то разрешиться.

- Она будет решаться - только цивилизованно. За прошедшую неделю я прочитал про себя столько нового… Кровавый передел рынка, "банда санитаров" рвется к власти…

- А почему появление Смирнова вызвало такую бурю? Что сдетонировало?

- В первую очередь, Сергей Смирнов - мой друг. Мы 30 лет дружим семьями, не собираюсь скрывать это. Человек сложный, смелый, честный - старая гвардия его знает.  Думаю, бывшие партнеры не совсем правильно восприняли его появление. Но они прекрасно понимают: Сергей доведет до губернатора реальную ситуацию, которая сейчас существует в похоронке. И с ним будет не договориться. Конечно, для них это представляет опасность, ведь сегодня весь городской похоронный бизнес выстроен ресурсом.

- Ресурс - это?

- Это то, о чем вы подумали. Ресурс в силовом блоке, ресурс в городской администрации, в комитете по промышленной политике, инновациям и торговле, который официально ритуальный бизнес курирует.

- Так во главе этого ресурса губернатор Александр Беглов, чьим специальным представителем назначен ваш друг Смирнов.

- На этой шахматной доске Сергей Смирнов - не фигура Павла Беляева. Губернатор как раз для того его и назначил спецпредставителем, чтобы увидеть реальную картину городского похоронного бизнеса и навести порядок. Понятно, что Валерию Ларькину, концерну "Защита", с помощью которого люди Минакова контролируют похоронный бизнес, это не надо. Там тоже люди не безупречные, как говорится, "у всех у нас пороки, мы все имели сроки". Большая ошибка думать, будто появление Смирнова в Смольном - мой ловкий ход. Уверяю вас, мы друзья, но у нас нет общих деловых интересов. И не будет - дружба важнее. Знаю точно: как только друзья становятся бизнес-партнерами, они перестают быть друзьями. Он чиновник, я бизнесмен - всё.

- Кстати, а что у вас за бизнес? Я не нашел в СПАРКе ни одной записанной на вас фирмы.

- Есть небольшая ритуальная компания, там работают мои близкие. Есть и другие проекты, не связанные с предоставлением похоронных услуг. А ещё, вы не поверите, есть общие с людьми из окружения Валерия Ларькина коммерческие интересы. И там мы отлично сосуществуем.

- Но мы отвлеклись. Появление Сергея Смирнова в Смольном назвали началом кровавого передела…

- И в качестве страшилки привели в пример меня. Правильно - все знают про нашу дружбу, а реального компромата на Сергея не существует. Результат - во власть пришел друг главаря "банды санитаров". Ну что могу сказать - так и есть. Только кровавого передела не будет.

- А война будет?

- Только не с Валерием Ларькиным. Так он не отбирал мой бизнес - это сделал человек, которому я доверял, тут другая история. Лично к Валере у меня претензий нет, уверен, рано или поздно мы договоримся. Никогда не забуду, как он привел меня в похоронный бизнес, я вернулся тогда из армии. Мы парились в бане, ездили на охоту, я мечтал стать таким, как он. И, поверьте, лично к Валере я сегодня отношусь также. Я ничего не забыл.

- Но вы не ответили на вопрос…

- Войны не будет.

- Ваша позиция понятна. Но вдруг на той стороне кто-то решит по-другому, что-то пойдет не так - в общем, война начнется. Вы готовы на кровь?

- Нет. Определено нет. Даже тогда, в 90-е - и это всем известно - моя позиция была: что угодно, но без крови. На кровь я не пойду. Банды санитаров нет. Есть я, есть мои партнеры, мы строим цивилизованный бизнес.

- Вы бы хотели, чтобы похоронный бизнес был каким?

- С четкими правилами игры, которые определялись бы официально Смольным и соблюдались всеми одинаково. Весь бизнес должен быть переведен на правовые рельсы - официальные фирмы, официальные договоры аренды, прозрачная бухгалтерия.  Пусть будет меньше денег, но спокойнее ночи.

- А что с Бурыкиным?

- Отбывает наказание - еще лет шесть осталось. Но, вообще, мы не общаемся.

- Когда он освободится, наверное, начнет предъявлять претензии.

- Чтобы предъявлять претензии, надо иметь основания. У него их нет.

Лев Годованник для 47news

Фото автора