Ты летишь из Парижа, истребитель сносит ракетой крыло самолета, осколки впиваются в попутчиков, летчик умудряется сесть, а потом тебе показывают "Ленин в Октябре". Достаточно?
Оперативное информирование своих граждан о событиях, предсказуемо влекущих общемировой резонанс, в задачи советской прессы не входило. С такого рода новостями у нас, как с бедой, следовало ночь переспать, а следующим днем, с учетом линии партии, согласовать. Потому новость о том, что вечером 20 апреля 1978 года на лед озера Корпиярви, что в Карелии, фюзеляжем-пузом рухнул самолет южнокорейских авиалиний, советские граждане узнали лишь утром 22-го. Из сообщений ТАСС.
В той части, где "самолет совершил посадку на озере", умалчивалась одна, но весьма важная деталь. Как-то: примерно за час до аварийной посадки южнокорейскому авиалайнеру отстрелили кусок крыла. Отстрелили нашей советской ракетой.
Рассказывает бывший летчик, подполковник запаса Сергей Слободчиков: "Все шло, как обычно. В 21 час наше звено перехватчиков Су-15ТМ заступило на боевое дежурство. Но вскоре, уже минут через 6-7, прошла информация о нарушителе воздушного пространства, и мне дали команду: "Воздух!" Это тоже было для нас привычно. Ведь по тревоге наши "дээсы" поднимали довольно часто - граница была рядом и в зону ответственности полка входил участок протяженностью в 1270 км, от Алакуртти на севере до Вяртсиля на юге, и разведывательные полеты самолетов стран НАТО во главе с США не были большой редкостью. Необычным же для меня в том вылете было то, что сразу после взлета поступил приказ: "Цель уничтожить!" Другой сюрприз ждал меня, когда я стал слушать эфир. Такой гвалт стоял! Ведь я слышал и Мурманск, и Петрозаводск. Все кричат, что-то командуют..." (ист. – "Независимое военное обозрение", 11.06.2004)
Отмотаем пленку чуть назад. Итак: вечером 20 апреля 1978 года пассажирский самолет Boeing-707, принадлежащий компании "Korean Air Lines", вылетел из Парижа в Сеул. На борту – 109 человек, включая 12 персон экипажа. Согласно плана полета самолет должен был взять курс на север, дабы пересечь Ледовитый океан и сделать промежуточную посадку на Аляске. Поначалу так оно и было: корейский "Боинг" пересек Ла-Манш, миновал Великобританию, прошел канадскую станцию Алерт, расположенную в 400 милях от Северного полюса. Но затем, где-то в районе Исландии, неожиданно свалился с протокольной воздушной трассы, пролетел над Шпицбергеном и, заложив кругаля почти на 180 градусов, полетел в сторону СССР. Советские радиолокационные станции засекли самолет в 20:54. В 21:19, когда он вторгся в воздушное пространство Кольского полуострова, наши ПВО напряглись.
Схема полета KAL Flight 902 (синим цветом), с отклонением от маршрутного плана (красным цветом, после разворота на юго-восток от острова Элсмир).
Рассказывает командир Boeing-707 Ким Чанг Кью (из апрельских, 1978 года, допросов в КГБ СССР): "В очередной раз бросив взгляд на приборы, я увидел вдруг на погодном радаре изображение острова, очертания которого не совпадали с рисунком на карте, лежащей передо мной. На вопрос штурман отметил: это один из островов перед Аляской. Вскоре увидел побережье. Штурман доложил: перед нами Канада. Однако вновь увидел расхождение с картой. Я понял, что мы сбились с курса. Вскоре мой помощник доложил: справа от нашего самолета — советский истребитель…" (ист. – Ю. Шлейкин "Корейский "Боинг" в Карелии", Петрозаводск, изд. "Острова", 2018).
Ну, в части "сбились с курса" – вопрос дискуссионный. А в те роковые минуты на наших радарах фиксировалось нечто, летящее прямиком к нам. Где, строго по курсу: Видяево, Гремиха, Западная Лица, Североморск, Полярный - сплошь базы атомных подводных лодок. По уставам следовало срочно принимать меры. Так что, когда операторы местных РЛС ПВО обнаружили неприятную "точку" на критическом сближении с госграницей, с аэродрома Африканда (такое вот романтическое название поселка в Мурманской области) в воздух был поднят истребитель-перехватчик СУ-15ТМ, ведомый капитаном Босовым. Вслед за ним с аэродрома Подужемье в воздух поднялась "сушка" старлея Слободчикова.
Подойдя к цели и определив, что перед ним модификация "Боинга", на базе которой в ту пору строились, в том числе, натовские самолеты электронной разведки RC-135, капитан Босов, понятное дело, занервничал. Еще более сблизившись с чужаком, он разглядел на борту надпись иероглифами, о чем сообщил на командный пункт.
"Несколько пассажиров, сидевших по правую сторону самолета, заметили, что рядом с их большим красно-бело-сине-серебристым лайнером летит небольшой реактивный самолет. Все они знали, что это истребитель, потому что снаряды висели на его крыльях, но мало кто был уверен в его национальности. Многие из них, рассчитав, что рейс 902 приближается к Аляске, приняли его за американский..." (ист. – "New York Times", 23.04.1978)
Пассажиры, преимущественно азиаты, приняли наш истребитель за американский. В свою очередь командир Су-15ТМ Босов не смог определить, с кем имеет дело: с пассажирским самолетом, либо самолетом-шпионом. Согласно инструкции он стал сигнализировать нарушителю границы, принуждая к посадке. Но тот не отреагировал на сигналы и начал "демонстративно" уходить в сторону Финляндии. Упустить самолет, цинично пролетевший над советскими военными объектами – пощечина. И в 21:42 по Москве, получив с земли приказ "Цель уничтожить", советский Су-15ТМ выпускает по южнокорейскому авиалайнеру две ракеты "воздух-воздух": одна ушла в молоко, а вторая оторвала трехметровую консоль левого крыла, выведя из строя крайний левый двигатель. Фрагменты последнего попали в фюзеляж, вызвав разгерметизацию салона и смертельно ранив двоих пассажиров.
"Один французский пассажир позже обнаружил, что снаряды или шрапнель пробили три дыры в его пиджаке, который он повесил на соседнее сиденье. Но трем пассажирам в 24-м ряду слева повезло меньше. Взрыв рядом с ними пробил дыру в фюзеляже, которая, по словам мистера Фори, была размером с дыню. 31-летний Еситака Сугано, сидевший в кресле 23А, был ранен в плечо... Рядом с ним его брат, 23-летний Ясуо, его партнер по ресторану в Йокогаме, был поражен осколками шрапнели в правую икру и бедро. В проходе между рядами сидел третий партнер, 25-летний Такамаса Фукуи, их шурин, его правая нога была усеяна металлическими осколками. На сиденье 24Е, один ряд назад и через центральный проход 36‐летний сеульский бизнесмен Бах Тай Хван был, по-видимому, убит мгновенно… В салоне-каюте японский врач делал все, что мог, чтобы облегчить страдания..." (ист. – "New York Times", 23.04.1978)
707-й начал резко терять высоту. Снижаясь по спирали, он всего за пять минут "упал" с высоты 35 тысяч до 3 тысяч футов, по коей причине исчез с экранов радаров советских ПВО. На протяжении следующего почти часа поврежденный самолет летел на низкой высоте поперек всего Кольского полуострова, вырабатывая топливо и подыскивая место для аварийной посадки.
Рассказывает бывший командир звена 265-го иап полковник запаса Анатолий Керефов: "Объект был на подходе к Лоухи и следовал курсом 270 градусов в сторону финской границы. О "находке" доложил на КП. <…> Подхожу к нарушителю с левой стороны, со стороны командира экипажа, подаю условные сигналы. Выполняю, как положено в таких случаях, разворот с пересечением его курса в сторону нашего аэродрома. А он, словно меня и не видит, прет себе дальше. Ну, думаю, так дело у нас не пойдет. Передал на КП: "Объект не выполнил команду". Сделал еще три захода, и каждый раз летчик самолета-нарушителя также совершал маневр. Опытный, как позже выяснилось, был боец Ким Чанг Кью, сражавшийся с нашими "МиГами" еще в корейскую войну..." (ист. – "Независимое военное обозрение", 11.06.2004)
Командир Ким Чанг Кью действительно оказался пилотом высочайшего класса: завершив карьеру военного летчика в звании полковника, к моменту описываемого инцидента он без малого десять лет отработал в гражданской авиакомпании. Так что, когда наш летчик Керефов попытался накрыть левое крыло Боинга правым крылом своего истребителя, лишенный выбора кореец, дабы избежать столкновения, повел машину на снижение, и в 23:05 виртуозно посадил лайнер на лед озера Корпиярви, близ поселка Лоухи. Как расскажет один из пассажиров, эта посадка оказалась много мягче иных тех, которые ему прежде доводилось пережить, приземляясь в международных аэропортах. Больше того – другой пассажир, французский подданный Шарль де Фори впоследствии признается, что весь полет крепко спал, проснулся только на земле и решил, что самолет сделал запланированную посадку в Анкоридже. И немало удивился, узнав о реальном положении дел.
Через пару часов самолет был обнаружен советской поисковой группой. Первым советским человеком, поднявшимся на борт свалившегося с неба корейца, был старший оперуполномоченный райотдела КГБ в пос. Лоухи Виктор Кудряшов. На борту находились 109, включая членов экипажа, человек: двое из них погибли, тринадцать получили осколочные ранения, большинство остальных переживало последствия баротравм, полученных вследствие резкого перепада давления в салоне. Кудряшов прошел в кабину пилота и сообщил, что самолет находится на территории СССР, пассажиры взяты под охрану местных властей и что скоро прибудет помощь.
Рассказывает участник поисковой группы, прапорщик радиотехнического батальона Николай Карбан: "...В салоне самолета стоял дым от сигарет, а также чувствовался запах спиртного…. Некоторые пассажиры ходили по салону, другие сидели с каким-то отрешенным видом, находились в шоке. Среди пассажиров был один человек, тяжело раненный в грудь. Осколок прошил его насквозь, помощь ему никто не оказывал…. Один человек на кресле в последнем ряду был убит осколком в висок. Справа и слева от него места были свободны. У одной женщины осколком была срезана пятка. Еще несколько человек были легко ранены, в том числе двое детей…. Потом поступило "добро" на эвакуацию пассажиров. Многие женщины были в кимоно. Среди пассажиров были и дети. Все одеты явно не по сезону. Их солдаты перенесли в вертолеты на руках. Стали прибывать различные начальники, комиссии, каждый командует и дает указания. Неразбериха. А в самолете, судя по проспектам, множество соблазнов для любителей сувениров: бар с коньяком и винами, различные мелкие предметы… "Шпионского" оборудования на самолете обнаружено не было… Аварийная радиостанция оказалась подозрительно мощной. Ее забрали для исследования..." (ист. – Ю. Шлейкин "Корейский "Боинг" в Карелии", Петрозаводск, изд. "Острова", 2018).
Пассажиров и экипаж злополучного рейса доставили в город Кемь, разместив в актовом зале гарнизонного Дома офицеров. Поначалу бедолаги поголовно отказывались от предлагаемой медицинской помощи, но узнав, что в СССР "медицина бесплатная", выстроились в очередь. Кормили тоже бесплатно, попытки заплатить за обед – разумеется валютой – строго пресекались. В качестве фирменных блюд подавались манная каша с хлебом и "Боржоми". Попозже приготовили национальный рис, но палочек, понятно, не дали. Сигареты – свободно, на спиртное – строжайший запрет. Дабы не ударить в грязь лицом перед иноземцами оперативно раздобыли дефицитнейшую по тем временам туалетную бумагу. Ну а в качестве пищи духовной, здесь же, в зале, крутили киноленты "Ленин в Октябре" "Ленин в 1918 году", завезенные в Дом офицеров по случаю очередного дня рождения Ильича.
Рассказывает инструктор по культмассовой работе Дома офицеров г. Кемь Вера Петрова: "Наши местные ребятишки все время на окнах висели: строчили по "шпионам" из деревянных автоматов, просили монетки и сувениры, просто наблюдали. Что поделаешь, такое воспитание. Тем не менее пассажиры воспринимали все с юмором. Что вызвало их удивление, так это отсутствие ночной телевизионной программы… Жили у нас более суток. Выходить на улицу им не разрешали. Военторг обеспечил трехразовым питанием, выдал каждому зубную пасту. Щетку, прочие мелочи. Их культуре надо отдать должное. Люди пережили такой стресс, попали неизвестно куда. Курили, переживали. Но ни одной бумажки, ни одного окурка на полу после себя не оставили… Провожать "секретных" корейцев пришло полгорода: народу интересно. Все проходило спокойно, доброжелательно…" (ист. – Ю. Шлейкин "Корейский "Боинг" в Карелии", Петрозаводск, изд. "Острова", 2018).
23 апреля пассажиры злополучного рейса были переданы представителям генконсульства США в Ленинграде и авиакомпании "Пан-Америкэн", и в тот же день благополучно улетели в Хельсинки. А вот командиру самолета и второму пилоту-штурману пришлось подзадержаться в связи с проводимым КГБ расследованием. В ходе следствия оба летчика полностью признали свою вину в нарушении воздушного пространства СССР и обратились с просьбой о помиловании в Президиум Верховного Совета СССР. Учитывая их признания и раскаяние, а также реагируя на вопли "вражеских голосов" о том, что советские противовоздушные войска расстреляли беззащитных иностранных граждан, в качестве меры наказания ограничились выдворением пилотов за пределы Советского Союза. 29-го числа они уже были в Копенгагене, где в ходе пресс-конференции штурман заявил, что самолет отклонился на 1000 миль от курса "из-за дефекта гироскопа". В свою очередь пилот-ас Ким Чанг Кью выразил благодарность советским властям "за хорошее обращение с нами в течение недели, которую мы там провели"
Советский Союз выставил Южной Корее счет за обслуживание пассажиров на фантастические 100 тысяч долларов США. Этот счет по сей день не оплачен. В качестве своего рода компенсации нам достался покалеченный Боинг, который корейская авиакомпания забирать не стала. Начинку самолета раздербанили, как смогли – в частности, экзотической корейской посуде нашлось применение в местном детском саду, после чего саму тушку разрезали на металлолом.
По прошествии многих лет на основании рассекреченных данных так и не отданных нами корейцам черных ящиков было обнародовано, что причиной неожиданного разворота Боинга в роковой день 20 апреля 1978 года действительно послужила неисправность навигационного оборудования.
Игорь Шушарин для 47news