Вновь заиграл вопрос – быть ли территории Кировского района мемориалом или жить там бизнесу. В культурном комитете дошло до миллиардных угроз, а потом встал народ с опасными словами про нищету.
Комитет по сохранению культурного наследия правительства Ленобласти 31 августа публично обсудил проект своего нового приказа о границах военно-мемориальной зоны на 30 тысячах гектаров в Кировском районе. В границах зоны нельзя будет вести никакую строительную и хозяйственную деятельность. В том числе местным жителям, да и дачникам.
Обсуждали в “Музейном агентстве” (структура комитета). Обшарпанная входная дверь, решётки на окнах и тусклый свет советских электро-канделябров. Все здесь дарило ощущение бренности всяких там обсуждений. В зале поприличнее: люстры, светившие партсобраниям. Собралось человек двадцать и пара журналистов. Кто-то шушукался, кто-то шуршал, тихий чиновник что-то мурчал. Как сектанты перед молитвой.
- Каждому по пять минут, кто хочет первым? - меланхолично спросил человек из комитета, и наступила тишина.
Прервал молчание седой-загорелый в костюме и оправе. Отвечает за землю в администрации Кировского района, говорит, зовут Валерой. Напористым басом взбодрил.
- Проект приказа затрагивает жилье и садоводства. Две тысячи земельных участков с правом на строительство. Выявлены накладки зон друг на друга – что-то не так с координатами. Для собственников будут негативные последствия, - сказал Валера. И было это гладко сказано, и опять тишина.
Весной 2018 года приказом комитета очерчена территория зоны. Она затронула Синявинское, Приладожское, Назиевское, Мгинское и Путиловское поселения. Верховный суд отменил решение. 47news прогнозировал, что власти выпустят новый приказ, и история начнётся с начала. В декабре 2020-го так и вышло, но с послаблениями для бизнеса. Недавно проект вновь поменялся в сторону ужесточения.
Председатель совета директоров компании “Кампес” Герман Макаров на сцену забрался элегантно, как кот. (Впервые вижу человека, которому идёт пенсне, усы и шейный платок одновременно). Его компания потеряла миллионы, когда три года назад поисковики блокировали работу карьера по добыче песка. Тогда и начались танцы на костях. Активисты стали находить у карьера останки павших бойцов, а менеджмент заявлял о постановочном характере находок.
- Если границы оставят в таком виде, нам придётся свернуть производство и уволить 130 человек. Всё повторяется. Мы выиграли все суды, комитету по культуре пришлось заново делать работу. К тому же мы могли пойти в суд, у нас потерь 240 миллионов. Но не стали этого делать. Проект в целом нужный и правильный, но надо понимать, что есть уже более двухсот мемориальных зон. Их просто не успевают нормально содержать, элементарно красить. Мы сами содержим три и крайне бережны к останкам воинов, работаем с поисковиками. Наше предложение - хоронить на Синявинских высотах, - убеждал Макаров.
Как он объяснил потом прессе, последнее обновление приказа прирезало к территории мемориальной зоны 60 гектаров от территории карьера. И тут его боль стала объяснима - именно там находятся оставшиеся в карьере запасы, а это около 18 млн тонн песка. В нынешних ценах – под 3 млрд рублей. Если граждане в зале это понимали, то тщательно скрывали. Вот и старичок задремал. Макаров продолжал.
- И вот снова появляется проект, который всех устраивал, но в него внесены изменения. И тут странные совпадения. В первый раз нашу работу блокировали перед реконструкцией трассы “Кола” (2017 год). Мы не смогли поставить полтора миллиона тонн песка. Подряд в итоге ушёл другой компании. Теперь анонсировано строительство высокоскоростной ж/д-магистрали, которая пройдёт чуть ли не рядом с карьером. Туда нужен будет песок. И нас вновь блокируют. Не думаю, что это случайности. Похоже, происходящее не связано с культурой, - закруглил спикер, глядя чиновникам в глаза, и сошёл со сцены.
“Вы что, так ненавязчиво их во взятке обвинили?” - спросил 47news Макарова после окончания мероприятия. “Ну что вы, что вы! Мне иски не нужны”, - ответил он. (Если без тайн, то точно не секрет, что песок на реконструкцию "Колы" в итоге поставляла компания ЛСР).
Вдруг робко встал молодой-интеллигентный в рубашке с давно не модным воротом. Возможно, брутальность ищет в щетине. Представился от заготовительной компании “Транслес”, у которой в аренде тысячи гектаров, попадающих в охранную зону.
- Не сможем работать, значит, не сможем содержать территорию - бремя падёт на Ленобласть. Вырубка – это защита от пожаров, захламлений. При этом мы будем требовать компенсацию около 3 миллиардов.
На парня напряжённо хлопала глазами кудрявая блондинка, а рядом дама - словно привела её на выданье.
Говорил и дядя размером с дачный домик, тоже из “Транслеса”, видимо, специалист.
- У нас лес, думаете, не деревянный как в Якутии, где он горит? Это мы его защищаем. Пожарные водоёмы, полосы охранные. Вот вы запретили в приказе лесоустроительные отводы. Вы вообще понимаете, что это такое? Это когда человек ходит с планшетом и отмечает, что и как. Сколько вообще стоила бюджетных денег ваша экспертиза? Координаты напутаны, все высосано из пальца, перепутано, накладки. Эксперты из кабинета выходили?
На это ему ответила женщина из экспертной организации: “Нас поздно предупредили, эксперты приехать не смогли”. В разговоре с 47news после всего этого дама признала, что выглядела “бледно”.
После очередной минуты молчания пружинисто выступила девушка в платье цвета авокадо, но с рюкзачком.
- Решетникова я (тут я ждал, мол, скажет: мать троих детей). ЛОЭСК. У нас линии воздушные, подстанции. И подключать нужно за тридцать дней. Просим особый порядок для линейщиков (энергетиков - ред.)
Сново мощно вклинился загорелый Валера: “Не совсем понятно, что сохранять. Ландшафт-то изменился. Нужно точечно объекты охранять. Такую зону закрепить, наверное, хорошо, но кто за неё будет отвечать? Кировскому району отдадут и скажут - наводите порядок? Хотелось бы процедуру узнать. Иначе как-то это всё не очень”.
И встал народ. То есть Татьяна Батрак, житель Старой Малуксы. Работает в “Кампесе”. Речь была мощной. Даже если это заготовленный снаряд, то искренний.
- Не надо лишать нас работы. Мы всё понимаем, зелёные зоны. Я честно не очень в этом понимаю! Нашли останки - отдайте этим людям, которые ищут. У нас везде кости. Мы живем на костях, вся Ленинградская область и не только. Вся наша земля в косточках. Но мы же живые люди, нам детей растить. У нас и так всё забрали. Даже пенсию, я многодетная мать. Что я должна делать? И так нищета! Займитесь своим делом, зайдите на кладбище и сделайте то, что там положено. Оставьте нас в покое. Это я прошу - рабочий человек, - сказала она с угрозой.
Полудремавшие воспряли, чиновники заёрзали. И встал помощник депутата ЗакСа Ленобласти Кузьмина. Пожилой человек, в фильмах такие играют директоров совхозов.
- Можно? После предыдущего оратора хотелось бы углУбить. Такие охранительные мероприятия противоречат здравому смыслу.
Чиновник комитета по фамилии Коваль был невозмутим. “Есть ещё желающие?” - спросил он словно бесплатный компот в пионерлагере предлагал. “А комитет что скажет?” - раздалось из зала. Мяч отбила дама-чиновник с гребнем в русых волосах и в платье в горошек:
- В 2015 году территория стала объектом культурного наследия. Он должен иметь границы. Первый приказ 2018 года признан судом недействительным, но претензии к нему чисто процедурные. Была проведена новая экспертиза. И мы понимаем, что здесь много интересов затронуто. Но экспертиза была независимой, - тихонько говорила она сквозь маску до глаз.
На помощь коллеге пришла сотрудница в пиджаке из шахматной доски: “Три эксперта было, мы не можем им противоречить”. Здесь вклинился Макаров из “Кампеса”: "А что изменилось-то за полгода?! На экспертов оказали давление?!!"
Было странно, что оппоненты бизнеса не выступали. Но пришло время, и поднялся подтянутый 83-летний член общественной палаты Ленобласти Юрий Трусов.
- У меня нет ответа этой женщине (той самой многодетной Батрак). Идёт противопоставление живых и тех, кто обеспечил нам эту жизнь. Нужен новый закон, хватит старый ремонтировать. Хватит спорить, эти границы двигать. Лучше принятый порядок, чем его отсутствие. Нужно принять сейчас и думать о видах разрешённого использования. А закон издать, чтобы не противоречил памяти. Мы в Москву свои предложения отправили уже. Понятно, что это не быстро всё. И мы против того, чтобы это была мёртвая территория. Не за это павшие воевали.
Вновь подскочил Макаров из “Кампеса”:
“Позвольте, Вы в корне не правы. Предлагаете сейчас принять, а потом посмотрим. А мне людей на улицу? Уже 50 человек уволено. Закон уже есть, то, что он не исполняется, другое дело. Мы чистим лес от мусора, видим, как работают лжепоисковики, ямы оставляют. Надо сейчас исполнять действующее законодательство”, - жестикулировал спикер так, что пенсне чуть съехало.
Тот самый, кто вначале мурчал, сказал напоследок: “Все предложения учтём, все примем, рассмотрим”. И как бы уставшие засеменили к грустному выходу, и люди быстренько разошлись. Как с неудобного партсобрания, где просто не надо было голосовать.
И никто не обернулся на первопричину - 18 января 2018 года Владимир Путин спустился на вертолёте на Невский Пятачок и дал поручение губернатору Ленобласти решить вопрос с охраняемой зоной в окрестностях прорыва блокады Ленинграда.
Виктор Смирнов, 47news