47news нашел документ, запрещающий лидерам России гулять по просторам страны. Им мешает вердикт 90-летней давности.
Из показаний Я.Л. Огарева от 18 ноября 1931 года: "У меня было представление, что Сталин всегда передвигается только на автомобиле, окруженный плотным кольцом охраны, причем машина идет самым быстрым ходом. Именно такое представление о способах передвижения руководящих лиц большевиков всегда вызывало у нас наибольшие затруднения при постановке вопроса о террористическом акте."
Честно признаемся: до недавнего времени у нас было точно такое же представление. Но, оказывается, вплоть до ноября 1931-го Иосиф Виссарионович запросто прогуливался по улицам столицы и не только. Причем, в отличие от притчевого персидского шаха, обходившего свои владения, переодевшись в платье дервиша, тов. Сталин средства личной маскировки не применял. Далее – слово очевидцам.
Рассказывает Алексей Богомолов (российский журналист, писатель): "В 1973 году, когда я учился в МГУ, наша преподавательница латыни, дама весьма почтенного возраста, рассказала, как в конце 20-х годов бежала по дорожке кисловодского санатория и чуть не сбила с ног Сталина. Первый наш вопрос был: сколько лет ей дали? Нисколько…". (ист. – "Как советские вожди в народ ходили" // Комсомольская правда, 14.09.2010)
Рассказывает Майлен Константиновский (1926-2002; детский писатель): "В начале 30-х он (Сталин – ред.) мог, выйдя из Кремля, запросто прогуляться пешком. Например, до проезда Художественного театра, до тогдашнего Камергерского, — и заглянуть без всякой охраны в свой любимый МХАТ. Однажды днем он пришел, когда у входа дежурил капельдинер Глушков… Непостижимо, но капельдинер не узнал его (тогда еще не красовались на каждом углу, по выражению Фейхтвангера, "сто тысяч портретов человека с усами") и строго потребовал пропуск. Пропуска у Сталина не оказалось, и Глушков его не пустил. Тогда Сталин попросил разрешения позвонить в кабинет директора. Директор тут же кубарем скатился по лестнице. Рассыпался в извинениях и накинулся на Глушкова: "Ты что, с ума сошел?! Да ты знаешь, кто это?" Но Сталин вдруг его осадил. Он сказал: "Вы нэ кричитэ на чэловэка. Он правильно понымает свой долг...". (ист. – "Театральные истории от М. Константиновского" // "Огонёк", 27.10.1996)
Рассказывает Светлана Аллилуева (1926 - 2011; переводчица, дочь И.В. Сталина): "Мама стеснялась подъезжать к Академии на машине, стеснялась говорить там - кто она (и многие подолгу не знали, чья жена Надя Аллилуева). А в те годы вообще жизнь была куда проще - отец еще ходил пешком по улицам, как все люди (правда, он больше любил всегда машину). Но и это казалось чрезмерным выпячиванием среди остальных." (ист. – С. Аллилуева, "Двадцать писем к другу", Нью-Йорк, 1967)
Начиная с июля 1927 года, Сталин вынужденно гулял по Москве не один. Тогда в связи с осуществлением ряда терактов против советских представителей за рубежом, а также на территории СССР* постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) "О мероприятиях в связи с белогвардейскими выступлениями" была создана комиссия по усилению охраны центральных учреждений и руководящих работников. Решением этой комиссии для обеспечения безопасности 14-ти руководящих советских и партийных работников из состава Спецотделения коллегии ОГПУ были выделены сотрудники – по одному для каждого охраняемого лица. В телохранители Иосифу Виссарионовичу достался литовец Иван Юсис (Ёонас Юозас), креатура главы ОГПУ Менжинского.
*Бомба, взорванная в бюро пропусков ОГПУ (Москва, 6.06.27); убийство дипломата Петра Войкова на ж/д вокзале в Варшаве (7.06.27); взрыв в здании партклуба (Ленинград, 7.06.27), убийство замначальника Белорусского ОГПУ Иосифа Опанского (Минск, 7.06.27) и т.д.
Для справки. Юсис Иван Францевич (1891–1931). С марта 1918 года – на службе в ВЧК. С октября 1923 по 2 февраля 1931 — комиссар особых поручений Спецотделения коллегии ОГПУ, затем Оперативного отдела ОГПУ. До июля 1926 выполнял обязанности начальника личной охраны Ф.Э. Дзержинского, с 10 июня 1927 — Сталина.
Говорят, вплоть до выхода Юсиса в отставку (по болезни, незадолго до смерти) Иосиф Виссарионович полностью доверял литовцу-чекисту и других телохранителей принимал неохотно. На одной из фотографий, где Сталин засветился вместе с чекистом Юсисом, мы видим, что литовец габаритами не впечатляет. А вот, подишь ты: вытянул счастливый билет и для себя, и для членов своей семьи.
Рассказывает Ада Юсис (дочь первого телохранителя Сталина): "Отец курил папиросы, и Сталин как-то ему подарил свою трубку со словами: "Это менее вредно для здоровья". С тех пор папа с этой сталинской трубкой мира (мы ее так в шутку назвали) не расставался. От семьи Сталина подарки нашей семье обычно делала Аллилуева. Однажды она привезла мне из Германии (она туда с женой Молотова ездила парфюмерию смотреть) гуттаперчевую куклу с белыми волосами. У куколки было такое личико, что мне казалось - это маленькая Светлана. На мое 10-летие Надежда Сергеевна подарила детский граммофон с пластинками. <…> Свою работу с мамой и со мной он (отец – ред.) никогда не обсуждал. Я даже не знаю, как именно он охранял Сталина - в метре от него держался или ближе, чем был вооружен. Это считалось секретным. Мой отец всегда был в состоянии полной боевой готовности и не мог позволить себе расслабиться… Не могу сказать, что мой отец со Сталиным дружил, но у них были теплые отношения. Когда папа умер от сердечного приступа, Иосиф Виссарионович и домой к нам приходил попрощаться с ним, и в клуб Дзержинского на Лубянке, где был выставлен гроб. И видно было, что он переживал." (ист. - Е. Меркачева "Детские шалости товарища Сталина" // "МК", 09.03.2010)
Традиционный столичный пеший маршрут Сталина тех лет: Кремль – Старая площадь. Живший в Потешном дворце Кремля (квартира №1), Сталин выходил из Спасских ворот и шел по Ильинке к дому №4 по Старой площади: здесь, в здании бывшего торгового дома купца Титова, размещался аппарат Центрального комитета ВКП(б) с рабочим кабинетом генсека (5-й этаж). Было время, когда партийным функционерам всего Союза этот дом на Старой площади внушал больше страха и трепета, нежели Кремль.
На работу Сталин ходил один, либо с коллегами (Ворошилов, Молотов, Киров). Соответственно, позади, тенью, литовец Юсис, а на всем маршруте следования – сотрудники ОГПУ в штатском. Так происходило в течение нескольких лет. Правда, осенью 1930 Политбюро ЦК ВКП(б) вроде как приняло решение перенести кабинет генсека в Кремль, дабы пресечь прогулки Сталина по столице, но Иосиф Виссарионович это дело манкировал и жил установленным порядком еще целый год, вплоть до рубиконовой даты 16 ноября 1931.
Из показаний Я.Л. Огарева от 18 ноября 1931 года: "16 ноября, примерно в 3,5 часа дня, идя вместе с Добровым от Красной площади по направлению Ильинских ворот, с левой стороны по тротуару я встретил Сталина. Встреча состоялась недалеко от В. Торговых рядов. Сталин был одет в солдатскую шинель, на голове был картуз защитного цвета. Рядом с ним шел по левую руку господин в темном пальто и в кепке. У этого лица в глаза мне бросилась большая борода рыжего цвета. И только переведя глаза налево, я уже в трех шагах от себя заметил и Сталина. Я сразу его узнал по сходству с портретами, которые я видел. Он мне показался ниже ростом, чем я его себе представлял. Шел он медленно и смотрел на меня в упор. Я тоже не спускал глаз с него. Я заметил, что за ним сразу же шло человек 8. Мы так близко сошлись на тротуаре (он был достаточно узок), что я даже задел рукой его соседа (рыжебородого). Первая моя мысль была выхватить револьвер и выстрелить, но так как я был в этот день не в куртке, а в пальто, а револьвер был в кармане штанов под пальто, то я понял, что раньше, чем я выстрелю меня схватят… Пройдя несколько шагов, я подумал, не вернуться ли мне, чтобы выстрелить. Но присутствие 8 человек, следовавших за Сталиным, меня и тут остановило. <…> Мне было обидно, что я упустил такую возможность, и сказал Доброву: "Как странно! Когда встречаешь, ничего не предпринимаешь, а когда захочешь встретить, но не встретишь". "За границей мне никто не поверит". Подпись: ОГАРЕВ. Допросил: Нач. 3 Отделения ЭКУ ОГПУ Дмитриев". (ист. – "Лубянка. Сталин и ОГПУ. 1922-1936". М., 2003, Стр. 286)
Два дня спустя на рабочий стол тов. Сталина лег совсекретный документ следующего содержания:
"Спецсообщение N40919. 18 ноября 1931 г. Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину. По полученным нами сведениям, на явочную квартиру к одному из наших агентов в ноябре м-це должно было явиться для установления связи и передачи поручений лицо, направленное английской разведкой на нашу территорию. 12 ноября на явку действительно, с соответствующим паролем, прибыл (по неизвестной нам переправе английской разведки), как вскоре выяснилось, белый офицер - секретный сотрудник английской разведки, работающий по линии РОВС и нефтяной секции Торгпрома (ГУКАСОВ). Указанное лицо было взято под тщательное наружное и внутреннее наблюдение. 16 ноября, проходя с нашим агентом в 3 часа 35 мин. дня по Ильинке около д. 5/2 против Старо-Гостиного двора, агент английской разведки случайно встретил Вас и сделал попытку выхватить револьвер. Как сообщает наш агент, ему удалось схватить за руку указанного англоразведчика и повлечь за собой, воспрепятствовав попытке. Тотчас же после этого названный агент англоразведки был нами секретно арестован. О ходе следствия буду Вас своевременно информировать. Фотокарточку арестованного, назвавшегося ОГАРЕВЫМ, прилагаю. Зам. председателя ОГПУ Акулов" (ист. – Василий Сойма, "Запрещенный Сталин", М.,Олма-Пресс, 2005)
Сей документ был написан на бланке ОГПУ при СНК СССР и к нему прилагалась резолюция: "Членам ПБ. Пешее хождение т. Сталину по Москве надо прекратить. В. Молотов". Далее шли подписи Л. Кагановича, М. Калинина, В. Куйбышева, А. Рыкова. Всё, что называется, больше крыть нечем - это было коллегиальное партийное решение, которому Сталин не мог не подчиниться. Вскоре генсек приступил к работе в своем новом служебном кабинете, оборудованном в 1-м корпусе Кремля, и с этого момента шансов столкнуться на улице нос к носу с Вождем у простых людей не было ни единого. Что тогда, что теперь.
Впрочем, ровно также в ноябре 1931 никаких шансов действительно убить Сталина не было и у злоумышленника Леонида Яковлевича Огарёва. Он же – Леонид Яковлевич Платонов, он же – Семён Иванович Петин. Об этом типе по сей день известно не так много. Бывший белый офицер, участник Русского Общевоинского Союза (РОВС), основанного в 1924 году в зарубежье генералом Врангелем. На последнем листе показаний Огарева, данных им на Лубянке, имеется рукописная пометка: "Установлено, что назвавшийся Огаревым является на деле Платоновым-Петиным, помощником резидента английской разведки по лимитрофам* Богомольца**. За последние годы Платонов-Петин семь раз был в Союзе, сознался. И. Акулов".
*Лимитроф - термин, означающий совокупность государств, образовавшихся после 1917 года на территории, входившей в состав Российской империи (Эстония, Латвия, Литва, Финляндия, отчасти Польша и Румыния).
**Богомолец Виктор Васильевич. Эмигрант, завербован "Интеллидженс сервис" в 1921 году в Стамбуле. Основной деятельностью Богомольца был шпионаж против СССР с использованием своих связей в кругах русской белой эмиграции. До начала Второй мировой войны успел поработать на несколько европейских разведок, впоследствии был известен по успешной операции ОГПУ "Тарантелла". Британцы считают агентурную деятельность Богомольца одной из самых больших своих удач в разведоперациях против СССР, однако документы СВР, рассекреченные весной 2007, свидетельствуют об обратном.
Итак: 12 ноября 1931 года нелегально прибывший в Москву Огарев-Платонов-Петин заявился на явочную квартиру, хозяином которой уже давно был агент ОГПУ. С этого момента нелегала беспрестанно водили по столице, так что в роковой день 15-го достать оружие и пальнуть в Сталина ему, разумеется, никто бы не позволил. Это в докладной записке генсеку отписали за героического агента "Доброго" (экий говорящий оперативный псевдоним!), который якобы схватил потенциального террориста за руку. На самом деле изящно подведенный к британскому эмиссару "наш человек" (по Бубе Касторскому), с которым Огарев-Платонов-Петин прогуливался по центру столицы, в критический момент просто предостерег злодея: дескать, не здесь, дружище, не сейчас, в другом месте. После чего действительно отвел его в другое место – на Лубянку...
25 апреля 1932 года Огарев-Платонов-Петин был осужден по пяти пунктам 58 статьи УК РСФСР и расстрелян. Но!
В марте нынешнего, 2021-го, года Кассационный военный суд Новосибирска рассмотрел по представлению заместителя военного прокурора Западного военного округа в Москве полковника юстиции Виктора Жаринова в закрытом режиме (по-видимому, в деле фигурировали до сих пор не рассекреченные материалы) дело британского эмиссара и несостоявшегося террориста. Суд признал Огарева-Платонова-Петина не подлежащим реабилитации: "Представление оставлено без удовлетворения, а обжалуемые судебные решения без изменения".