Красная идеология приказывала снять кино про Петра – неудачника и истерика. Но тут вмешался главный драматург. Он знал, как первый император объяснит его беспощадность.
Когда в середине 1930-х режиссер Владимир Петров задумал снимать в роли Петра I ленинградского театрального актера Николая Симонова, все решительно возражали. Мол-де, как господина артиста ни гримируй, он все равно не похож ни на одно из 25 канонических изображений самодержца. Опять же – рост: хотя у Симонова вполне себе 182, но у Петра-то – 204! В спор вмешался автор сценария, красный граф Алексей Толстой: "Это и будет двадцать шестой портрет, потому что, вспоминая Симонова, будут представлять себе Петра". Пророчество Толстого оправдалось вполне. Казалось бы, причем здесь тов. Сталин?
Вообще, сама идея снять фильм о личности Петра I по тем временам проходила по разряду не просто кощунственной – контрреволюционной. И то сказать: всего полтора десятка лет прошло с того дня, когда уконтрапупили последнего Романова-императора, и вот теперь на народные денежки собираются снимать кино про Романова-императора первого. Да еще в позитивном ключе, в образе "крупнейшего государственного деятеля и реформатора своей эпохи".
Вспоминает русский, советский писатель Алексей Толстой (1882-1945): "Множество всевозможных штатных "теоретиков" от кино обрушили на нас самые разноречивые требования. Вихляющийся, истеричный Петр, которого нам навязывали, никак не совпадал с нашими замыслами. От нас требовали, чтобы мы показали конечную неудачу, провал всей преобразовательной деятельности Петра. Эти требования сводили по существу на нет наше стремление показать прогрессивное значение петровской эпохи для дальнейшего развития русской истории". (ист. – А.Н. Толстой, Собрание сочинений в 10 томах, т.10, "Публицистика", М., 1958).
Понять можно. У каждого дома, за стеклом, стояло новенькое трехтомное издание Малой Советской Энциклопедии, где в статье из раздела на букву "П" черным по белому было написано: "Как личность Петр I соединял огромную волю, талант организатора и богатую инициативу с крайней психической неуравновешенностью, жестокостью, запойным пьянством и безудержным развратом". (ист. – МСЭ, т. 6, стр. 447, 1931) Но не знали, что к тому времени тов. Сталин решил существенно подкорректировать советскую идеологию. Иосиф Виссарионович лично встретился со сценаристом и режиссером, одобрил концепцию, дал зеленый свет съемкам фильма о "пьянице" и "развратнике" из ненавистной ортодоксальным большевикам династии Романовых.
Рассказывает Кирилл Резников, писатель, ученый: "Работая над мифом о Петре, Толстой работал над мифом о Сталине. Оправдывая жестокость Петра ради государственного блага, Толстой оправдывал Сталина… Сталина интересовало не просто прославление его личности, а создание сталинской идеологии, сочетающей марксизм, теорию обострения классовой борьбы при переходе к социализму и имперские амбиции России. Толстой, как писатель, должен был художественно показать, что лучшие русские цари шли путём Сталина. Что касается Толстого, то он нашёл себе оправдание в убеждённости, что Советский Союз — это и есть Россия и что России нужна жёсткая, а порой жестокая власть". (ист. – К. Резников, "Мифы и факты русской истории: от лихолетья Смуты до империи Петра I", М., "Вече", 2012)
Изначально "Петр I" мало того, что задумывался как трехсерийный, но еще и мог стать первой в истории советского кино копродукцией - вынашивались планы снимать фильм совместно с французскими киношниками, с прицелом на Европу, на двух языках. Но Сталин не любил многосерийное кино в принципе.
Вопреки распространенному мнению киношный "Петр I" не является экранизацией одноименного романа Алексея Толстого. Режиссер уговорил маститого писателя не адаптировать роман, а написать оригинальный киносценарий. В отличие от романа в фильме на первый план выходит военная тема. С позиций исторической правды - все правильно, учитывая, что на 35 лет царствования Петра пришлось от силы два мирных года. Первая серия дилогии посвящена становлению Российской Империи, созданию регулярной русской армии и начальному этапу Северной войны. Во второй, открывающейся Полтавской битвой, повествуется о взаимоотношениях российского государства с Европой, показаны трагическая история царевича Алексея и триумф императора. Как посмеивался тогдашний директор Ленфильма Адриан Пиотровский, то была воистину "камерная картина с громадными массовками и в две серии". Впрочем, посмеивался Адриан Иванович недолго: за два месяца до официальной премьеры первой серии его арестовали по обвинению в шпионаже и диверсии и в том же году расстреляли.
При всем уважении к замечательной мхатовской актрисе Алле Тарасовой, блистательно исполнившей роль Екатерины, фильм в первую очередь сделали три актера: ленинградцы Николай Симонов (Петр), Николай Черкасов (царевич Алексей) и москвич Михаил Жаров (Меншиков).
Увидев свою кинопробу в роли Меншикова, Михаил Жаров пришел в ужас: "Потух свет в зале, и на экране, во всю его длину и ширину, появилось лицо. Нет! Лицом "это" назвать было нельзя, – появилось что-то крупное, круглое с дырочками, которое высовывалось из чего-то, что напоминало куст! Ужас!..". Но и тут решающее слово осталось за авторитетным Толстым. Просматривая пробу Жарова, писатель поначалу молчал, затем попросил прокрутить ролик еще раз и принялся дико хохотать: "Вы только посмотрите: ведь это же великолепно, какой предметный урок! Вот что получается с русской головой, если на нее напялить французский парик!".
Уже в процессе съемок, дабы дополнительно напитаться ароматом Петровской эпохи, актер выбил разрешение провести ночь в Летнем дворце Петра I. Цит.: "Раскинув на полу свой тулуп, я приготовил все ко сну, как в кадре ночной сцены Петра и Меншикова, когда, засыпая, они ведут разговор о России. Нарезал в деревянную чашку свой ужин, в настоящую петровскую бутыль перелил армянский "коллекционный", зажег свечи в шандале...". (ист. – М. Жаров, "Жизнь. Театр. Кино", М., 1967)
А вот Николай Черкасов очень хотел сыграть главную роль. Когда слухи об этом дошли до режиссера, тот хохотнул: "Ряшку для этого нужно иметь!" Тем не менее Черкасов по собственной инициативе загримировался под царя Петра и в таком виде вошел в кабинет режиссера. Там же находился ассистент режиссера Николай Дарьин. Режиссер оценил: "Немного бы постарше и поплотнее, так и искать больше не надо". А ассистент подошел к актеру, дернул за усы, которые сразу отвалились, всмотрелся и вынес резюме: "Алексей, готовый Алексей, даже гримировать почти не надо".
Съемки первой серии начались в августе 1935 года. К тому времени в ленинградских газетах напечатали объявления о наборе статистов, и к воротам Ленфильма явились в общей сложности около 10 тысяч человек, жаждущих сняться в кино. Из них отобрали 1,5 тысячи должных изображать типичных людей Петровской эпохи – солдат (русских, шведских), бояр, чернь, юродивых и т. д. В Озерках, за Поклонной горой, возвели шведскую крепость, которую предстояло штурмовать петровским войскам (на ее постройку ушло 40 вагонов леса). Одновременно на судоремонтном заводе в Херсоне шла работа над созданием петровской флотилии: несколько десятков кораблей и парусников местные умельцы закамуфлировали под эскадру начала XVIII века. На разных предприятиях было заказано 1400 треуголок, 200 гренадерских шапок, 1300 туфель, 1000 штыков, 60 тысяч специальных пуговиц, сотни накладных бород… Все это для киношников было внове, поскольку картин подобного размаха в СССР еще не снимали. Тем удивительнее, что первый блин не стал комом.
Первая серия вышла на экраны 85 лет назад, в сентябре 1937 года. Ее ленинградская премьера состоялась в новом кинотеатре "Гигант", а в Москве ленту демонстрировали сразу в 15 кинотеатрах. За первые десять дней проката в СССР фильм посмотрели 1,6 млн зрителей. Тогда же его показали на Всемирной выставке в Париже, проходившей в тот год под девизом "Искусство и техника в современной жизни". "Это большая историческая фреска, которая делает честь советской кинематографии", – писала парижская газета "Эвр", а западные кинокритики позднее включили советского "Петра" в десятку лучших фильмов года.
В апреле 1938-го начались съемки второй серии. На сей раз батальные сцены, включая Полтавское сражение, снимали на площадках Одесской киностудии. С этой целью в Южную Пальмиру отправили 28 вагонов с костюмами, оружием и прочим реквизитом, включая позаимствованные в Эрмитаже подлинные царские кареты. Продолжение "Петра" вышло на экраны в 1939 году: начиная с 7 марта "звуковой, художественный, исторический фильм" демонстрировался сразу в девяти крупнейших ленинградских кинотеатрах.
Тов. Сталин оценил. В 1938-м за эту работу Толстой, Петров и Симонов были награждены орденами Ленина, а в 1941-м — Сталинской премией первой степени. Лауреатами премии стали также Михаил Жаров и Алла Тарасова…
Отец народов продолжал возрождать свою Империю, и произносимые киношным Петром финальные слова как нельзя лучше выражали кредо ее Вождя: "Суров я был с вами, дети мои, не для себя я был суров, но дорога мне была Россия! Моими и вашими трудами увенчали мы наше Отечество славой!"