Символично, что Швеция попросилась в НАТО именно в юбилейный год 350-летия Петра I. Ведь при нем в их речь вошло и доселе бытующее у них слово-страшилка – "русские набеги".
Фрагмент обложки книги Магнуса Улмана «Русские набеги на восточное побережье летом 1719 года» (2006)
Корреспонденцию о разорении русскими войсками Норрчёппинга, считавшегося первым после Стокгольма шведским городом по богатству и промыслам, газета "Ведомости" - единственное в то время российское СМИ, напечатала с 3-х недельным опозданием - 22 августа 1719 года. Апеллируя к патриотическим чувствам россиян, газета делала особый акцент, что тем самым шведы получили возмездие за их бесчинства в районе Смоленска и на Украине, где они не только жгли и разоряли, но и посылали "подкупленных поджигателей", которые умышленно сожгли несколько русских городов. К моменту выхода публикации 1-й этап специальной военной операции русских был уже завершен. Будет ли запущен 2-й отныне зависело только от самих шведов.
Ульрика Элеонора - королева Швеции, правившая в 1718-1720 гг. Дочь Карла XI и Ульрики Элеоноры Датской, младшая сестра Карла XII
В мае 1718 года на Аландских островах начались переговоры между Россией и Швецией об условиях окончания Северной войны. Переговоры шли трудно и долго, а в декабре и вовсе приостановились в связи с внезапной гибелью Карла ХII (по одной версии шведский король погиб, сраженный шальной пулей при осаде норвежской крепости Фредрикстен, по другой – пал от рук заговорщиков). После Карла трон унаследовала его сестра Ульрика, оказавшаяся барышней упертой: переговоры затягивала, а сама тем временем обхаживала британцев, надеясь втянуть Англию в войну с Россией.
К весне 1719-го русским эта волокита надоела, и Петр I решил провести десантно-войсковую операцию по принуждению Швеции к миру путем перенесения боевых действий на территорию противника. С этой целью были собраны весьма значительные силы парусного (21 линейный корабль и небольшие корабли с общей численностью экипажей в 10 тысяч человек) и гребного (132 галеры, 100 лодок, до 26 тысяч десантных войск) флотов. Возглавить спецоперацию поручили адмиралу Апраксину, а его правой рукой назначили генерала Ласси. В конце июня гребцы и парусники соединились у полуострова Гангут и совместно выдвинулись к острову Лемланд (Аландский архипелаг), где была оборудована временная база флотов.
В 1712 году, одновременно с активизацией создания парусного флота на Балтике, Петр утвердил «манир» (проект) основного российского гребного корабля – скампвеи. Это судно уступало по огневой мощи двухмачтовым галерам, но зато было лучше приспособлено к плаванию в шхерах. К тому же, ему не требовались ни каторжники на весоах, ни специальная техника гребли. На веслах посменно находились солдаты, что позволяло всему экипажу участвовать в походе, в бою, абордаже и, если понадобится, десанте. На снимке – репродукция картины Фердинанда Виктора Перро, на переднем плане русская галера в шведских водах.
12 июля галерный флот под прикрытием парусного начал высадку на шведские берега. Отряд Ласси был отправлен для разведки и десантирования севернее Стокгольма, а на следующий день основные силы галерного флота под командованием Апраксина двинулись на юго-восток страны. Десанту ставилась задача уничтожать военные и промышленные объекты, попутно сея панику среди мирного населения. При этом разрушать лютеранские кирхи, равно как трогать мирное шведское население, запрещалось под страхом смертной казни: "по указу его величества со всеми во оных (церквях – ред.) обретающимися церковными украшениями невредны оставлять"; "людей не токмо не брать, но не грабить с них и ничем не досаждать, но внушать, что мы воюем для того, что сенат их не склонен к миру".
Из письма Петра I к Екатерине Алексеевне от 30 июля 1719 года: "Катеринушка, друг мой сердешнинкой, здравъствуй! О здешнем объявъляю, что генерал Леси (Ласси – ред.), которой отправълен от адмирала в правую сторону, у оного с непъриятелем был бой, и помощию Божиею неприятеля побили и 7 пушек взяли. А как был бой и какое потом оной генерал разорение неприятелю учинил, тому посылаю обстоятельную ведомость — с его письма копию; и сим вам поздравъляем. От адмирала, после анагдашнего, ведомости не имеем, только вчерась пришедшей шведской шербот с провизиею, к шведским послам из Стекгольма отправъленой, сказывал, что в Стекгольме слышал, что город Судерстельге уже разорен от адмирала, и пошол к Никепину (Норрчёпингу – ред.)".
Карта Стокгольма с прилегающим шхерным районом. Начало 18-го века
Не встречая серьезного сопротивления русские двинулись вглубь, разрушая встречающиеся на своем пути медеплавильные и металлургические заводы, оружейные мастерские, склады, верфи... 30 июля апраксинцы достигли Норрчёпинга (170 км к югу от Стокгольма), оборонявшие который 12 эскадронов шведской кавалерии в итоге вынужденно сами подожгли город и отступили, затопив в гавани 27 купеческих судов. При разорении местного пушечного завода русские захватили 300 чугунных пушек. В это же время на шведских землях севернее Стокгольма продолжал хозяйничать десант Ласси.
Рассказывает Николай Волковский (военный историк): "Только когда царь убедился в том, что шведы не хотят мира, и выявилось "швецкое во всем упорство", был послан флот "внутрь их провинций". Приведенную мысль всячески распространяли в стране. Митрополиту Стефану Яворскому было приказано распространять ее во всех церквах. Адмирал Апраксин распространял среди шведского населения манифест Петра I, в котором указывалось, что русские "к замирению пред целым светом" предложили и в заключении мира "не отрекались". Дальше в манифесте указывалось, что вторжение в Швецию делалось "единственно для того, чтобы желаемого замирения достигнуть можно было". Чтобы сделать шведов более сговорчивыми, Брюс и Остерман посоветовали Петру употребить против неприятеля "сильное средство — разорение всех мест до Стокгольма", так как без нанесения шведам "большого урона достичь своих намерений нельзя". (ист. – Н.Л. Волковский, "История информационных войн", ч.1, СПб, 2002).
Стокгольм. Гравюра Питера Шенка. Конец 17-го века
Итак: Апраксин получил приказ Петра идти к Стокгольму, чтобы создать видимость угрозы для шведской столицы ("дабы тем неприятелю отдыха не давать и не почаял бы, что конец кампании"), и тем самым подвигнуть шведское правительство к возобновлению переговоров. Апраксин предложил оставить суда примерно в 30 км от Стокгольма и идти по суше, но военный совет счел сей план слишком рискованным – оставшиеся под охраной незначительных сил галеры могли быть атакованы вражеским флотом. Тогда было принято решение провести разведку фарватеров, а заодно морских и сухопутных укреплений Стокгольма, с тем чтобы в будущем году "уже ни за чем ни стоять". То бишь, захват шведской столицы в планы русских не входил. Лишь демонстрация намерений и силы, и – не более того.
13 августа разведотряд галер под командованием контр-адмирала Змаевича вошёл в фарватер Стексунд, ведущий к Стокгольму. По обоим берегам пролива были высажены десантные отряды Барятинского и Стрекалова (по три батальона пехоты каждый). Этими силами удалось оперативно разведать подходы к Стокгольму до крепости Ваксхольм, после чего отряду Барятинского все-таки пришлось вступить в настоящее сражение со шведскими войсками, защищавшими подходы к столице. Тогда-то, собственно, и случилось не самое крупное в истории Северной войны сражение, юбилей которого 3 года назад с помпой отметили в Швеции. Впрочем, правильнее было бы назвать его не сражением, а разведкой боем. По русским данным, тогда, после полуторачасового боя Барятинский разбил передовой отряд шведов, состоящий из двух полков пехоты и одного полка кавалерии, и лишь наступившие сумерки избавили шведов от преследования. Шведская же историография утверждает, что, напротив, это Барятинский потерпел неудачу в атаке укрепленных шведских позиций и вынужден был отступить.
1 июня 2014 года в стокгольмском предместье Хакка, на берегу пролива Баггенстекет, был открыт Hamnmuseun (от Hamn – «гавань»). Позиционируемый как первый в Швеции «музей поля боя», он посвящен состоявшейся в этих местах битве при Стекете, пафосно именуемой шведами «битвой у морских ворот Стокгольма», равно прочим событиям, связанным с Rysshärjningarna («русские набеги», «русские грабежи»). Концепция музея выстроена таким образом, чтобы у посетителей не осталось и тени сомнения в том, что 13 августа 1719 года героические шведские солдаты остановили натиск многократно превосходящих сил русских, заставили их убраться восвояси и, тем самым, отстояли Стокгольм. Что, как мифотворчество – красиво, но в части исторической правды, мягко говоря, брехня. Учитывая, что русский десант не пошел на штурм Стокгольма прежде всего потому, что ему такой задачи и не ставили…
На следующий день русская разведка обнаружила, что фарватер Стексунда перекрыт затопленными судами. Было принято решение обследовать другой, ведущий к шведской столице фарватер, куда выслали отряд судов под командованием все того же Змаевича. Вскоре выяснилось, что и здесь путь закрывает эскадра противника, а кроме того, фарватер перегорожен железными цепями. Посчитав на данном этапе задачу десанта выполненной - жителей Стокгольма шуганули, да еще как, - 19 августа русский галерный флот вернулся к острову Лемланд, а два дня спустя ушел на стоянку в Або (ныне – Турку). Соответственно, парусный флот возвратился в Ревель (ныне – Таллин). По оценке русского командования, в ходе завершившейся операции было разорено и уничтожено 8 шведских городов, 140 особняков и замков, 21 завод, 1 363 селения и 26 военных складов. При этом захвачено "преизрядно железа и меди", а множество хлеба и скота "истреблено и жжено". В пересчете на дензнаки добыча, вывезенная русскими, оценивалась в 1 млн талеров, а произведенные "опустошения" — в 12 млн.
Позднее русский посол сообщит из Копенгагена, что, по мнению шведов, нанесенного ущерба они "не оплатить, ни оценить не могут и говорят, что и в пятьдесят лет поправить невозможно". В данном случае посол отнюдь не сгущает краски: российские набеги 1719 года действительно нанесли Швеции огромный экономический ущерб, и восточное побережье страны ждала тяжелая зима. Примерно 70 тысяч граждан остались без крыши над головой и бежали в другие части страны, при этом сотни людей не вынесли лишений и погибли.
Репродукция картины шведского художника Бенгдта Норденберга (1822-1902) «Старый каролин, рассказывающий о своих походах в великой Северной войне»
Рассказывает шведский журналист Ханс Стигссон: "По сравнению с континентальными войнами нашествия русских ничего особенного из себя не представляли, да и сами шведы всего за несколько десятилетий до этого, не далее, как в Сконеланде, вели себя не лучше. Но на восточном побережье этих ужасных грабежей никто не ждал. Примерно в это время русские и сменили датчан в роли нашего заклятого врага, и, вероятно, именно тогда начал формироваться наш "ужас перед русскими". Возможно, есть смысл сравнить эти российские набеги с авианалетами на большие города времен Второй мировой войны. С их помощью врага пытались ослабить экономически, а также в известной степени запугать" (ист. – "Norrköpings Tidningar", 04.08.2019).
Затянутые дымом предместья Стокгольма оказали мощное эмоциональное воздействие на шведов – подданные шведской короны были потрясены беззащитностью своей территории. Местное население желало мира, но его правительство по-прежнему затягивало мирный процесс, все еще рассчитывая на помощь Владычицы морей. В ноябре Швеция подписала союзный договор с Англией и Ганновером, а в течение всего 1720 года вела мирные переговоры с Саксонией, Речью Посполитой, Пруссией и Данией. А вот с Россией соглашения по-прежнему не было. И тогда русским снова пришлось напомнить о себе, повторно высадив десант на шведское побережье. Ключевым моментом 2-го этапа спецоперации по принуждению шведов к миру стала так называемая Гренгамская баталия.
27 июля 1720 года шведский отряд, в составе 52-пушечного линейного корабля и 4 фрегатов, под прикрытием английской эскадры вышел в море, чтобы перехватить и уничтожить русский гребной флот, занятый высадкой десанта. Случившийся тогда морской бой при Гренгаме стал последней крупной битвой Северной войны. Русские гребные суда заманили шведов притворным отступлением в узкий пролив, после чего неожиданно бросились в атаку. В итоге все 4 шведских фрегата были взяты на абордаж. Убедившись в бесполезности своего парусного флота против шхерного русского, англичане не стали ввязываться в бой. Вскоре английская эскадра и вовсе покинула Балтику… До заключения Ништадтского мира и, как следствие, окончания эпохи великодержавия Швеции, оставалось меньше года.