Она провела в "Крестах" 40 лет, а сегодня плачет по 30 котам. Лечила Червонца, Дацика, а сейчас болеет одним: "Что будет с друзьями, когда УФСИН совсем уйдет из тюрьмы". 47news нашел мистический выход.

"Если место такое знаковое, тогда пусть останутся или найдут новое наши кошки", - говорит мне медсестра Нина Ивановна. Мы встретились неподалеку от старого здания СИЗО-1 "Кресты". Наша героиня заходит туда проведать три десятка хвостатых.

Все-таки из своих 68-ми она 40 лет отдала казенному дому. 21-летнюю девушку из села под Тверью заманил Ленинград. После медицинского училища ей мыслилась работа в родильном доме.

"Ну не удалось, так бывает. Человек, который помогал мне, чувствовал себя неудобно и позвонила в санэпидстанцию при МВД - вам регистратор не нужен? Пока я шла с Васильевского острова до Дворцовой площади, где она тогда находилась, оказалось, что место уже занято. Уже там меня подхватили и позвонили в изолятор - "вот есть такая девушка неприкаянная", - вспоминает она, улыбаясь, и добавляет: "Может и хорошо".

Нину выручила чистая биография, а еще карьера родителей - оба офицеры запаса. Из области быта в СССР: чтобы осесть, молодежи нужна работа вместе с регистрацией. Этим ее и привлекла госслужба (а другой тогда не было), а система ответила взаимностью. Пусть и не через три обещанных года, а через пять, но государство дало комнату в общаге. Позже серия обменов и свое жилье.

"Приехала я хрупкой домашней девочкой, жила в жуткой коммуналке с алкоголиками. А на работе эти стены наводили на меня страх и ужас. Больше всего удручали решетки и металлические двери. Когда выходила за ворота, выдыхала - что прошел еще один день. Это был натуральный выход на свободу, - говорит собеседница. - Во мне боролись два чувства: с одной стороны, очень хотелось закрепиться в Ленинграде, с другой - жуть. Победило первое, привыкла где-то через год".

Тюремная больница образца 1980-х - это почти 200 человек персонала. У медсестры Нины такая натура, что она на всех праздниках, концертах, вечерах самодеятельности. "Все мои подруги прошли аттестацию и вошли в систему, а я как-то никогда не тяготела к погонам, осталась вольнонаемной", - смеется Нина Ивановна. Поработав в разных отделениях, последние 13 лет она лаборант в рентген-кабинете.

- Был один такой товарищ, шантажировал всю больницу, то есть свои проблемы пытался решить, как всегда, за счет нас. Утверждал, что якобы проглотил то ложку, то гвоздь. Как только конец дня, его тащат на снимок. Только на четвертый раз подтвердилось.

- Кого из знаменитых арестантов к вам в кабинет заводили?

- Был Сергей Мадуев. Первый раз, когда привели, всех женщин собрали в одном помещении, закрыли двери. Позже я уже сама его снимала. Думала, приведут какую-то громадину, косая сажень в плечах, а зашел маленький, щупленький.

Самого известного налетчика 1980-х Червонца приговорили к расстрелу, а после моратория заменили высшую меру на пожизненное. Весной 1991-го он пытался бежать из "Крестов", получив револьвер от следователя. История экранизирована в фильме "Тюремный романс". Скончался Мадуев в 2000-м в колонии "Черный дельфин".

- Дацику еще делали снимки. Его завели в кабинет, а я говорю: "Признавайся сразу, что будешь крушить, у нас оборудование дорогое, не расплатишься". Мы с ними общались вот так просто, по-человечески. Есть же мнение, что эти люди живут по неписанному кодексу понятий. По крайней мере в этих стенах медицину уважали. Если кто-то не нравился, могли, конечно, сказать что-то вроде: "Ну ты лепила...".

Застала Нина Ивановна и знаменитую попытку побега из изолятора на День защитника Отечества, когда семеро во главе с рецидивистом Перепелкиным взяли в заложники контролеров и требовали самолета. В медблоке дежурный врач, а Нина с коллегами - у телевизоров. "Были такими же зрителями, просто нам все происходящее было лучше знакомо. Знали этих людей, территорию", - говорит она.

Вообще гораздо охотнее она толкует о своих пушистых подопечных. Каменные "Кресты" облюбовала банда хвостатых. Сотрудники уже сбились со счета, но придерживаются мнения, что рыжих, разноцветных и метисов сибирских голубых - больше 30.
 

"Сейчас они могут перемещаться по всему периметру и сами добывают еду, в основном ночью. Но зимой это сложно. Чувствуют себя здесь как дома. Когда ухожу, пять-шесть кошек идут следом, провожают до ворот. Но как только они открываются, коты останавливаются и за порог ни шагу. Они хорошие, многие стерилизованы, но не очень социализированные. Боятся людей, потому что многого насмотрелись", - говорит собеседница.

Она сама забрала домой двух оттуда - Бакса и Нюсю: "Бакс - умнейший кот, живет у меня пять лет и очень быстро адаптировался".

История Нины с "Крестами" разошлась ровно тогда же, когда следственный изолятор переехал в Колпино. Но пенсия оказалась такой маленькой, что снова позвала работа. Так пришла медсестрой в колонию-поселение, на улицу Академика Лебедева. Там уже научились не выкидывать беззаботно остатки рыбы и курицы. А съедает местная ватага корма тысяч на 10 в месяц. С передачей комплекса корпорации "Дом.РФ" судьба кошачьих туманна.

"Наверное, полгода ходила по всяким инстанциям: и к депутатам, и в разные службы обращалась. Ответ один: зоозащитной организации в Санкт-Петербурге не существует", - говорит медсестра.

Волонтеры из частных приютов ответили: у них забито так, что и "домашних девать некуда, а у вас они полудикие". Там порядок такой, что с каждой особью нужно внести пару тысяч рублей, да еще помогать приюту. Нина готова передать котов, но в добрые руки.

Поверьте, тюремный кошак - редкость мистическая. Своего рода оберег.