Мало кто знает, что, когда Маяковский написал патриотическую балладу о советском паспорте, то документ считался еще надругательством над народом. А это как?!
В шестом томе первого издания Малой Советской Энциклопедии (МСЭ) в отношении паспорта давалось следующее разъяснение: "Паспортная система была важнейшим орудием полицейского воздействия Особо тягостная для трудовых масс Советское право не знает паспортной системы".
В отличие от авторитетного литератора Даля, считавшего, что, "Всякий порядочный русский человек состоит из трех частей: души, тела и паспорта", Ленин называл паспорт "надругательством над народом". Сказано — сделано. Всего через пару недель после Октябрьского переворота был обнародован декрет Совета народных комиссаров (СНК) "Об уничтожении сословий и гражданских чинов". А поскольку царская паспортная система зиждилась как раз на сословном делении, упразднивший его Декрет автоматически упразднял и ее.
И первым шагом к восстановлению системы учета населения стал Декрет Совнаркома РСФСР от 5 октября 1918 года "О трудовых книжках для нетрудящихся". В переходный период "военного коммунизма" для "нетрудящихся" без нее нельзя было перемещаться по стране и, главное, нельзя было получать продовольственные карточки.
А потом грянул НЭП. И с 1 января 1923 года особый декрет ввел удостоверение личности установленного образца. Важный момент: получение таковых удостоверений являлось правом, но не обязанностью. Цитата: "Органам управления воспрещается требовать от граждан Р.С.Ф.С.Р. обязательного предъявления паспортов и иных видов на жительство, стесняющих их право передвигаться и селиться на территории Р.С.Ф.С.Р.". Так начался уникальный период, обеспечивающий свободу рыночных отношений.
Удостоверение личности выдавалось на три года и содержало стандартные данные о владельце: ФИО, год, месяц и число рождения, место постоянного жительства, род занятий (основная профессия), отношение к отбыванию воинской повинности, семейное положение, перечень несовершеннолетних детей. По желанию получателя в документ могла быть вклеена фотокарточка. Удостоверения, по аналогии, в обиходе часто именовали паспортами.
Иронию над этим мы и наблюдаем в культовом романе Ильфа-Петрова "Двенадцать стульев":
"Бендер вынул из зеленого пиджака профсоюзную книжку и передал Ипполиту Матвеевичу.
— Конрад Карлович Михельсон, сорока восьми лет, беспартийный, холост, член союза с 1921 года, в высшей степени нравственная личность.
Ипполит Матвеевич зарделся.
— Но удобно ли...
— По сравнению с нашей концессией это деяние, хотя и предусмотренное уголовным кодексом, все же имеет невинный вид детской игры".
Советский загранпаспорт действительно был "краснокожим". Внутри его твердой обложки содержался сложенный вчетверо лист, на котором изображался герб СССР, печать Наркома внутренних дел, фото, ФИО и приметы владельца (рост, цвет глаз, форма носа). Последнее — на двух языках (русском и французском).
Но вот, чтобы отправиться в Рио-де-Жанейро, товарищу Бендеру все-таки потребовался бы советский загранпаспорт международного образца. Тот самый, Маяковским воспетый. К слову, существует стереотип, что довоенный Советский Союз существовал в режиме закрытой страны. Это не вполне соответствует действительности. Так, например, в 1925-1927 годах по разной надобности выехало под 140 тысяч человек, причем обратно не вернулись лишь около трех.
Вспоминает Николай Тимофеев-Ресовский (1900-1981), всемирно известный генетик: "Советский гражданин мог за 35 рублей купить заграничный паспорт и ехать даже лечиться куда угодно. С зимы 22-23-го до зимы 28-29-го у нас был практически свободный доступ за границу А внутри страны юридически роль паспортов играли трудовые книжки. Но несколько лет, практически только пятилетку, была такая более или менее свобода". (ист. — Д. Хмельницкий, "Нескучная историческая эпоха" //Альманах "Портфолио". 2005. № 103).
Остап Бендер, заполучивший в "Золотом теленке" вожделенный миллион, теоретически мог не рисковать с нелегальным переходом госграницы, а перебраться за кордон официально: до февраля 1936 года в СССР можно было купить через Торгсин за эквивалент 500 золотых рублей загранпаспорт, позволявший покинуть страну для воссоединения с семьей. В данном случае, с "папой, турецкоподданным". Кадр из фильма (1968).
Но в 1929-м, в "год великого перелома на всех фронтах социалистического строительства" (по Сталину), произошел окончательный отказ от НЭПа. Поворотный переход к индустриализации и пятилеткам потребовал от государства четкой системы контроля рабочей силы. Как результат: всего через два года после выхода шестого тома МСЭ, утверждавшего, что "Советское право не знает паспортной системы", вышло в свет Постановление ЦИК СССР "Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов" (27 декабря 1932 года).
Следом дали "Инструкцию о выдаче паспортов". В ее секретном разделе устанавливались ограничения на выдачу паспортов в режимных местностях для: "не занятых общественно-полезным трудом на производстве" (исключение - инвалиды и пенсионеры), "сбежавших" из деревень "кулаков" и "раскулаченных", "перебежчиков" (лица, перешедшие госграницу самовольно), "летунов" (лица, часто меняющие место работы) и прочая. Кроме того, в паспортах, а значит и прописке, рекомендовалось отказывать "лишенцам" (люди, лишенные избирательных прав, например, дворяне и те же "кулаки"), священнослужителям, бывшим заключенным. Таким образом, для того чтобы выдворить из города того или иного жителя, более не требовалось заморачиваться с уголовным делом: можно было всего лишь отказать в получении паспорта.
Первые внутренние паспорта СССР, выданные в начале 1930-х, имели не красную, а серую, ближе к болотной, тканевую обложку. Но паспорт можно было поместить в специальный красный футляр.
Все это было названо "социалистическим наступлением на остатки контрреволюции". А прописка становится обязательной на всей территории СССР. Те, кто получали паспорта, были обязаны прописаться по месту жительства в течение 72 часов, а с 1940-х — суток. В итоге, в ходе тотальной паспортизации только за первые 8 месяцев 1933-го население Москвы уменьшилось на 214 тыс. человек, а Ленинграда - на 476 тысяч.
Паспорта выдавались с 16 лет. В этом, защищенном водяными знаками документе, указывались ФИО владельца, дата и место рождения, дата выдачи и название учреждения, выдавшего паспорт, а также графы "национальность" (на бытовом жаргоне — "пятый пункт") и "социальное происхождение". Для последней была разработана довольно сложная классификация: "рабочий", "колхозник", "крестьянин-единоличник", "служащий", "кустарь", "учащийся", "писатель", "художник", "артист", "иждивенец", "без определенных занятий" и так дале. В паспорте также ставилась отметка о приеме на работу, а в строчке №7 — подпись обладателя (если он не владел грамотой, делалась особая приписка).
Таким образом, с этого момента представители власти получали возможность сходу, лишь пролистав странички паспорта, определиться с тем, как следует относиться к его владельцу. Для улучшения идентификации граждан с октября 1937 года в паспорта стали наклеивать фотокарточку, ее второй экземпляр хранился в милиции по месту выдачи документа.
В 1939 году теперь уже не Малая, а Большая Советская Энциклопедия нравоучительно разжевывала: "Паспортная система - порядок административного учета, контроля и регулирования передвижения населения посредством введения для последнего паспортов. Советское законодательство, в отличие от буржуазного, никогда не вуалировало классовую сущность своей П.С., пользуясь последней в соответствии с условиями классовой борьбы и с задачами диктатуры рабочего класса на разных этапах строительства социализма".