Новые русские в 90х вели себя также как московские купцы. Такое же свинство. Найдите отличия. Мы не смогли.
На рубеже XIX-XX веков цирковые представления пользовались невероятной популярностью. В Москве самым модным считался цирк на Цветном бульваре.
Долгое время одной из ярких звезд там был циркач-иностранец, работавший под именем Танти-Бедини. Его сценическое амплуа было ужас как разнообразным, а еще он впервые вывел на арену дрессированную свинью. "Умную и ученую", как значилось на афишах.
Даже Чехов не выдержал: "Москва питает пристрастие к свинству. Все свинское, начиная с поросенка с хреном и кончая торжествующей свиньей, находит у нас самый радушный прием". (ист. — А. П. Чехов, "Осколки московской жизни", 15 марта 1885).
Дрессированная свинья давала колоссальную кассу. "Уж тут капут всякому театру, - писала ростовская газета "Донская пчела", - зачем смотреть на какую-нибудь драму или комедию, когда можно за те же деньги видеть ученую свинью!".
Свинья Танти-Бедини умела вальсировать, прыгать через барьер, стрелять из револьвера и, по заказу публики, "умела находить носом буквы, расположенные по полу арены, чтоб из них составлялось нужное слово".
Так или иначе, в один из вечеров ее выступление посмотрели друзья-закадыки московские купцы. По одной из версий, тогда отметился некий фабрикант Степан Таранов. Якобы он-то строго-настрого и наказал своим товарищам купить для него ученую свинью, каких бы денег она не стоила. Купить, чтобы после зажарить и съесть.
С Танти-Бедини торговались долго. К слову, деньги циркачу как раз были нужны до зарезу. На алименты.
Цитируем одну из московских газет: "На 17 апреля будет фигурировать на скамье подсудимых... известный клоун г. Танти. Дело это возбуждено его сожительницей, требующей содержания для своего ребенка, явившегося результатом шалостей клоуна". Так что купцы со своим предложением выкатились весьма кстати. В итоге, сошлись на сумме 2 тысячи рублей, а в некоторых источниках фигурируют даже заоблачные 3 000. (Для справки: средняя зарплата по империи на то время составляла 30 рублей.) Саму церемонию торжественного поедания выкупленной ученой свиньи решили провести в мега-гламурном московском ресторане "Эрмитаж", основателем которого был "человек и салат" Люсьен Оливье.
Вспоминает Владимир Гиляровский (1855-1935; писатель, краевед Москвы): "Модным был красный кабинет, обитый штофной материей, которой цены не было И вот на третий день эти купцы делают обед в "Эрмитаже". Приглашают, между прочим, и Танти. Ужин состоял главным образом из свинины, приготовленной в разных видах. Когда все перепились, инициатор говорит речь и заявляет, что с сегодняшнего вечера все присутствовавшие на обеде будут самыми умными в Москве, так как они -
"Съели ученую свинью!"
Но! Через день на арене появился клоун Танти вновь со своей ученой свиньей. Сборы пошли еще лучше, потому что всю эту историю описал "Московский листок", а Танти заявил, что продал купцам другую свинью, которую купил в Охотном ряду, что подтвердили и свидетели". (ист. — В. Гиляровский, "Прошлое Эрмитажа" / "Вечерняя Москва", 28 апреля 1925)
Зато на своей шкуре убедились в поговорке "подложить свинью". Москвичи еще очень долго потешались над ними. До кучи, историю увековечил в своих куплетах популярный журналист Боборыкин:
Чтобы пищу дать уму,
Порешили вдруг у Танти
Съесть ученую свинью.
Пройдут годы, и русский поэт волны русской эмиграции во Франции Георгий Иванов (1894-1958), вспоминая историю о безжалостно съеденной хавронье, иронично напишет в защиту ее пожирателей. Дескать, высмеянные московские купцы на самом деле были "меценатами в душе. Не их вина, что их стремление к прекрасному вылилось в такую грубую форму. Их сыновья, прогрессируя, начали коллекционировать футуристов".