100 лет назад тов. Сталин ввел госмонополию на водку. 47news понял, почему он поставил вопрос ребром. Но пошло все, как по пьяни.
И хотя наиболее яростный его оппонент тов. Троцкий заклеймил водочную легализацию "одним из самых недостойных моментов в истории партии", принципиальное решение Сталина об отмене, существовавшего еще с царских времен сухого закона, было принято.
Захватив власть, большевики не спешили отменять сухой закон. Логика понятна: в стране голод, пускать драгоценное зерно на спирт и самогонку - сродни самоубийству. Опять же пьяный штык – штык неуправляемый. В силу этих причин один из первых приказов петроградского комитета приравнял пьянство к контрреволюции, а самогонщиков – к врагам народа. В июле 1918-го правительство молодой республики приняло постановление о запрете производства самогона и торговли водкой. Наказание виновным – 10 лет с конфискацией. Срок действия запрета – на всю Гражданскую войну. Остановило ли это кого-нибудь?
К началу 1921 года политика военного коммунизма поставила страну фактически на грань банкротства. Стратегический курс резко меняется - вводится НЭП. Истомившееся по казённому спиртному население застыло в тревожном ожидании. Однако в мае, выступая на X Всероссийской конференции РКП(б), Ленин категоричен: "в отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водка и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму". Казалось бы, сухому закону быть?
В том же мае-месяце при Политбюро создается комиссия по вопросу "О разрешении употребления вина". По итогам ее работы в стране разрешается продажа виноградного вина крепостью до 14°, а спустя кавкое-то время – крепостью до 20°. Полностью реабилитируется пиво.
На этом фоне продолжается беспощадная борьба с самогонщиками. На протяжении всего 1923 года петроградская "Красная газета" публиковала их имена под рубрикой "Отравители" и именовала "врагами рабочего класса и Советской Республики". Революционный поэт Василий Князев разил отравителей словом: как Юденич к власти лезет, волоча бутылок рать. Но подпольных бутылок не уменьшалось.
Только в феврале 1923-го петроградская милиция пресекла деятельность 200 самогонных фабрик, 65 из них размещались на Малом проспекте В.О. (эдакий аналог современной пьяной улицы Рубинштейна).
Тем временем официально объявляется о возобновлении производства и установлении государственной монополии на изготовление и продажу водки. 3 декабря 1923 года допущены к производству-продаже наливки и настойки крепостью до 30°, получившие название "Русская горькая". Со слов Сталина, торговля спиртными напитками является жизненно необходимым способом извлечения оборотных средств "для развития нашей индустрии своими собственными силами".
"Русскую горькую" тотчас прозвали "Рыковкой", по фамилии председателя Совнаркома СССР Алексея Рыкова. Полулитровую бутылку "Рыковки" окрестили "Партийцем", бутылки емкостью 0,25 и 0,1 литра, соответственно, "Комсомольцем" и "Пионером". К слову, в народе упорно бродили слухи, что новоявленная советская "Рыковка" – на самом деле "Полурыковка", а вот настоящая "Рыковка", которую якобы делают исключительно для кремлевских вождей, имеет крепость аж 60 градусов. Дескать, народ снова надурили.
В 1925 году цену на водку решили поднять до 1 рубля за бутылку. Дабы эта мера не казалась очередной попыткой залезть в карман пролетария, крепость водки увеличили с 30° до 40°. Первый день торговли 40-градусной пришелся на 1 октября. Очередь занимали с ночи. Современные старты продаж новых версий айфонов не идут ни в какое сравнение с тем, что творилось тогда: "В первый день выпуска сорокаградусной люди на улицах плакали, целовались, обнимались. Продавать ее начали в 11 час. утра, а уже в 4 ч. все магазины были пустые […] Через каждые двое прохожих третий был пьян".
Вспоминает Варлам Шаламов (1907-1982; автор "Колымских рассказов"): "Я своими глазами видел разбиваемый водочный магазин на Тверской пьяной толпой. На Пушкинской площади толпа окружила милиционера, велела ему плясать, и милиционер плясал".
В одночасье все вернулось: в бюджет рекой потекли деньги, а пьянство приняло повальный характер. "Везде пьяные морды, везде можно купить самогон, — вспоминал очевидец тех лет. — Для того, чтобы раздобыть денег на выпивку, продают все, даже крыши собственных домов. … могут запросто раздеть, побить и даже заколоть".
В мае 1926 года врач-нарколог Александр Шоломович докладывал в секции здравоохранения Моссовета, что в Москве 75% рабочих пропивают 13% своего жалованья, а 16% рабочих пропивают все жалованье. Алкоголизм развивался среди детей (60% школьников "знают крепкие напитки"). По словам того же Шоломовича, "были случаи, когда школьники приходили на уроки опьяненными". По очень условной статистике, советские подростки того времени выпивали в среднем около 1,5 бутылок водки в месяц. Сильно…
Тем не менее, в довоенные годы в СССР так и не смогли наверстать прежнего и достичь такого же уровня потребления алкоголя населением как при царизме. При том, что отношение к этому пороку в обществе носило отчасти снисходительный характер. А как иначе, если даже сам Анастас Микоян просвещал народ о том, что до революции "пили именно для того, чтобы напиться и забыть свою несчастную жизнь... Теперь веселее стало жить, а значит, и выпить можно". Когда летом 1941 года "веселие" обернулось новой большой бедой, Сталин не объявил сухой закон, а ввел во фронтовой обиход наркомовские 100 граммов.
В 1923-м Сталин вводил водочную монополию как временную меру, которая будет уничтожена "как только найдутся в нашем хозяйстве новые источники для новых доходов". Однако за минувшие с тех пор 6 десятилетий таковые источники так и не сыскались. Что привело, ни много, ни мало, к распаду страны.
9 мая 1985 года Советский Союз в последний раз масштабно отметил очередную круглую годовщину Великой Победы. Правительство дало населению спокойно отпраздновать и даже милостиво подарило неделю на опохмелку. После чего – как обухом по голове шваркнуло Указом Президиума Верховного Совета СССР "Об усилении борьбы с пьянством", перекрещенное народом в "горбачевский сухой закон". В историческом плане произошло форменное дежавю. Ибо стартовые условия казались абсолютно идентичны ситуации 1914 года: глубочайшая алкоголизация населения с одной стороны, и 25-30% прибыльности бюджета от производства и реализации алкогольной продукции с другой. Большой мировой войны, слава богу, не имелось, но зато шла война Холодная. А далее последовательно случились: Чернобыль, обвал бюджета из-за падения мировых цен на нефть, резкое сокращения потока алкорублей (только в 1986 году советская казна недосчиталась 12 млрд пьяных денег), подъем сепаратистских настроений в некогда братских республиках, и прочая, и прочая...
Многие современные историки считают, что именно "антиалкогольное" постановление 1985 года привело к окончательному развалу советской экономики, а затем и самого Советского Союза. Как позднее констатировал украинский писатель и журналист Олесь Бузина: "Водку можно не любить. Водку можно презирать. Водку можно даже не пить, но, если вы собрались заниматься политикой к Востоку от Бреста, помните: не учитывать ее в этих местах так же преступно, как морозы и авось. Она строила империи, свергала династии и брала города".