История лермонтовского кулачного боя между опричником и купцом равнозначна сегодняшней схватке фээсбэшника с бизнесменом. Читайте про ушедшие правила и реакцию царя.
Первый, он же единственный прижизненный поэтический сборник Михаила Юрьевича Лермонтова, под незатейливым называнием "Стихотворения" вышел в свет 25 октября 1840 года (тираж в 1 тыс.). Он появился в отсутствие автора: за участие в дуэли с сыном французского посла Лермонтов уже находился в ссылке - в действующей русской армии на Кавказе.
Рассказывает историк литературы Павел Висковатый (1842-1905): "…тетрадка стихотворений была оставлена Лермонтовым у Карамзиных. Там долго толковали, печатать ли стихи опального поэта. Помнили, как после первой ссылки не решались печатать "Песню о Калашникове" и, наконец, разрешили печатать, но без подписи поэта. Тетрадь была представлена в цензуру. … Отзыв был дан В.Г. Белинским. Он пророчил Лермонтову как поэту "колоссально-великое" будущее".
Собственно, вышеупомянутой "Песней про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" прижизненный лермонтовский сборник и открывался. В контексте всего творчества Лермонтова эта историческая поэма в народном стиле ныне воспринимается как своеобразный итог работы поэта с русским фольклором, как единичная попытка авторской стилизации текста под былинно-разговорный склад древней Руси.
Ключевым эпизодом "Песни" является описание кулачного поединка царского опричника Кирибеевича с купцом Степаном Калашниковым.
Кулачный бой – традиционная русская забава, уходящая корнями в глубокую древность. Первые письменные упоминания о них оставлены еще летописцем Нестором в 1048 году. Кулачные бои обычно проводились по праздникам, а самый разгул боёв приходился на период Масленицы.
Существовали три основных вида кулачных поединков: "сцеплялка-свалка" (когда конкретной противной стороны не имелось, каждый бился с тем, кто под руку подвернется); "стенка на стенку" (бились "свои" с "чужими" – выходили улица на улицу, деревня на деревню и т.д.), и, наконец, "один на один" (т. н. "охотницкий (охотный) бой"; здесь единоборство двух кулачных бойцов-поединщиков).
В схватке "профессионала-силовика" Кирибеевича с торговым человеком Калашниковым первый считался несомненным фаворитом. Равных ему по силе бойцов в ту пору в Москве не было: "… не родилась та рука заколдованная ни в боярском роду, ни в купеческом…".
Похоже, знал о том и купец. Неспроста накануне поединка он встречается со своими братьями и берет с них слово выступить против Кирибеевича в случае своего, похоже неминуемого, поражения: "А побьёт он меня – выходите вы … Вы моложе меня, свежЕй силою...".
И вот наступает роковой день. У Москва-реки собираются кулачные бойцы, дабы потешить царя Ивана Васильевича. Да только принимать вызов Кирибеевича, что называется, дураков нет. И царев опричник откровенно глумится над всеми: "На просторе опричник похаживает, над плохими бойцами подсмеивает …".
Делать нечего, наконец на ристалище выходит купец Калашников. Его намерения самые серьезные, он предлагает Кирибеевичу схватку в формате "охотницкого боя". Точнее, одну из его разновидностей – "раз на раз". Для такого боя на земле проводилась черта, которую нельзя было переступать, и далее каждый боец поочередно наносил удар до тех пор, пока один из соперников не валился с ног или отказывался от поединка. Такого рода схватка теоретически допускала гибель одного из бойцов, но, если соперник при этом сражался по правилам, какого-либо наказания за причиненную смерть он не нес. А, собственно, правило было одно – запрещались любые удары в голову. И именно его в данном случае купец Калашников нарушил: понимая, что по-другому против Кирибеевича не выстоять, он бьет "раскрывшегося", не ожидающего запрещенного приема соперника в висок: "… Прямо в левый висок со всего плеча. И опричник молодой застонал слегка, закачался, упал замертво…".
Таким образом, Калашников сознательно пошел на убийство, в чем после честно признался царю. И Ивану Грозному ничего не оставалось, как приговорить убийцу к смертной казни. При этом, поступая с Калашниковым по справедливости (что, к слову сказать, было совсем не в традициях Ивана Васильевича реального), царь косвенно, через оказание милостей семье Калашникова, признал его правоту.
К слову, когда кулачные бои еще не были официально запрещены в Москве и в других российских городах, многие из феноменальных силачей частенько побивали соперников-бойцов насмерть.
Так что в какой-то момент на "государственном уровне" был принят специальный закон, запрещающий подобным силачам драться кулаками. Во исполнение этого закона полиция отбирала у них подписку, обязывающую их драться только ладонью, в случае же нарушения сего обязательства они привлекались к уголовной ответственности.