Огромные поленья швырял в топку князь-мичман Шаховский, швырял кадет Морского корпуса барон Вреден. Это была самая знатная бригада кочегаров за всю историю флота.
Норвежской постройки траулер "Эррис" был приобретен для Российского Императорского флота летом 1915 года. Переименованный в "Китобоя" корабль планировали использовать на Балтике в качестве тральщика, и для соответствующей оснастки его перегнали к причалам Путиловского завода. Там госзаказ исполнили: установили парочку мухобоек - так на флоте называли малого калибра пушечки для уничтожения всплывших мин, поставили два пулемета, прицепили трал. Но лишь когда за выполненные работы расплатились, предупредили: тральщик из "Китобоя" – никакой, слишком большая осадка. В итоге корабль вступил в строй как сторожевое судно. С потенциальными, если прижмет, возможностями траления.
Будни Первой мировой: разброд и шатание 1917-го, длительная стоянка в Кронштадте, смена "косого" флага на красный. 15 ноября 1918 года в связи с угрозой появления флота Антанты Троцкий подписывает приказ о создании Действующего отряда кораблей Балтфлота, и "Китобой" снова оказывается на военной службе. Включенный в состав дивизиона тральщиков, он несет дозорную службу в Финском заливе, нарезая мили между маяками Толбухина и Шепелева. Ну а в начале лета 1919-го снова меняет масть.
Теперь слово советской пропаганде:
"На форту Красная Горка, под Петроградом, в тылу нашей VII армии, оборонявшей город от белогвардейских войск Родзянко-Юденича, вспыхнул мятеж. Мятеж организовал комендант форта Неклюдов по приказу петроградского отделения "национального центра", в свою очередь действовавшего по указаниям английского шпиона Поля Дюкса. По плану заговорщиков, мятеж на форту должен был сопровождаться контрреволюционными выступлениями на соседних фортах, а также и в Кронштадте <...> 13 июня советскому народу изменил тральщик "Китобой", который в это время стоял в дозоре у форта Серая Лошадь. Изменники во главе с начальником дивизиона тральщиков, бывшим офицером, подошли к мятежному форту Красная Горка и передались в распоряжение белобандита Неклюдова. Через день тральщик "Китобой" перешел в бухту Пейпия, где находились английские суда. Изменники передали англичанам шифры и коды <...> Только благодаря железной энергии товарища Сталина, посланного Центральным комитетом партии в Петроград для организации его обороны, мятеж был подавлен в несколько дней. 16 июня Сталин уже докладывал Ленину о ликвидации мятежа." (ист. – А. Пухов, Балтийский флот в обороне Петрограда. 1919 год. — М-Л.: Военмориздат НКВМФ СССР, 1939.)
В принципе, так оно все и было. Включая персональную заслугу товарища Сталина в деле молниеносного подавления мятежа.
ист. фото: baltvilks.livejournal.com
13 июня заступивший на боевое дежурство экипаж "Китобоя" получил возможность с моря и собственными глазами наблюдать за решительными действиями бунтовщиков Красной Горки. После небольшого совещания в кают-компании командир корабля военмор Владимир Сперанский, дивизионный механик бывший мичман Сергей Чистяков и находившийся на тот момент на борту "Китобоя" начальник 3-го дивизиона, бывший лейтенант Николай Моисеев принимают решение перейти на сторону белых. Рядовые члены экипажа в большинстве "за", а на учет мнения тех, кто "против", времени не было. В половине восьмого вечера на "Китобое" спускают красный и поднимают до поры где-то заныканный Андреевский флаг. Сторожевик на всех парах идет к форту. Следом летит радио из Кронштадта: "Китобою немедленно вернуться, иначе эскадренный миноносец "Свобода" (бывший "Владимир") догонит и потопит".
Не догнали. "Китобой" заходит в бухту мятежного форта, где бросает якорь. На ночном совещании с неклюдовскими повстанцами принимается решение отправить сторожевик "Китобой" за помощью к англичанам, и на следующее утро корабль уходит в море под прикрытием огня орудий мятежного форта. Красным ничего не остается, как лишь проводить его отборным флотским матерком.
Сутки спустя в районе мыса Дубовского "Китобой" натыкается на британскую троицу – миноносец и две подлодки сопровождения — "Good evening, gentlemen! А мы как раз к вам!". Однако союзники белых по Антанте повели себя не по-джентльменски, а по-свински. Мало того, что поднявшись на корабль, они спустили Андреевский флаг и подняли свой, так еще и занялись натуральным мародерством. Как впоследствии свидетельствовал белоэмигрант, историк российского флота Николай Кадесников: "Англичане буквально ограбили сдавшийся им корабль, причем не были оставлены даже личные вещи офицеров и команды, и через несколько дней передали тральщик, как судно, не имеющее боевого значения, в распоряжение Морского управления Северо-Западной Армии".
Морское управление Северо-Западной армии (СЗА) генерала Родзянко базировалось в Нарве. По иронии судьбы, его основной ресурс был сухопутным: танковый батальон, дивизион бронепоездов и морской полк Андреевского флага. У причалов — всего четыре быстроходных моторных катера. На их фоне даже тридцатиметровый "Китобой" с водоизмещением в 310 жалких тонн и 11 узлами хода смотрелся солидно, а потому стал кораблем-флагманом. (Для сравнения: водоизмещение яхты Романа Абрамовича Eclipse – 13 тыс. тонн, скорость хода – 25 узлов).
Большинство членов экипажа экс-красного "Китобоя" списали на берег. Офицеров Сперанского и Чистякова, как людей, с техникой дружных, определили в танковый батальон, в составе которого они принимали участие в боях под Гдовом, Ямбургом, Гатчиной, Царским Селом. Лейтенанта Моиссева и часть нижних чинов команды перевели в морской полк.
Британские танки "Mk.V" поначалу устрашили, но в итоге не помогли. После поражения генерала Юденича под Петроградом его армия перестала представлять интерес для эстонского правительства. Виной тому – снова англичане. Которые, с одной стороны, оказали Юденичу пусть ограниченную и запоздалую, но все же помощь для осеннего похода СЗА на Петроград. Но вот с другой… Английское правительство крайне негативно отнеслось к восстановлению в Прибалтике российского политического и военного присутствия, но зато активно поддержало сепаратизм новообразованных балтийских республик. Воспользовавшись этой ситуацией, эстонское правительство взялось прибирать к рукам армейское наследство белых. Положив глаз, в том числе, на вышеупомянутые четыре катера и на перебазировавшийся в порт Ревеля (Таллин) "Китобой". Над которым с момента включения в состав СЗА снова развевался Андреевский флаг.
Контр-адмирал Владимир Константинович Пилкин. Ист. фото: vk.com
К концу 1919 года тогдашняя команда "Китобоя" практически в полном составе дезертировала. Морской министр в доживающем последние дни правительстве при СЗА контр-адмирал Пилкин распорядился срочно набрать на флагман новый экипаж из офицеров и добровольцев. Таковых в итоге набралось 23 морских и 3 армейских офицера, 1 кадет и 11 нижних чинов, всего — 38 человек. Командиром "Китобоя" назначен 29-летний флотский лейтенант Оскар Оскарович Ферсман, воевавший в армии Юденича в качестве танкиста, а до революционных событий 1917-го сражавшийся с турками и немцами на Черном море.
Чтобы не допустить захвата эстонцами единственного представляющего реальную боевую единицу российского судна, Пилкин начинает готовить его тайный уход. Ключевая проблема — уголь, открытая покупка которого может насторожить эстонские портовые власти. И тогда контр-адмирал на собственные средства приобретает на местном рынке несколько возов… сырых дров. Под легендой "для камбуза", и с расчетом, что их теоретически должно хватить для недолгого перехода в Либаву. Пилкин также изыскивает для команды невеликий запас провизии и снабжает Ферсмана небольшой денежной суммой, что называется, на черный день.
Из дневника мичмана отряда быстроходных катеров, участник похода тральщика "Китобой" Николая Боголюбова: "Около полудня 15 февраля, обманув внимание эстонских часовых с помощью случайно подошедших английских офицеров, "Китобой" по личному приказу адмирала Пилкина отдал швартовы и вышел на полузамерзший Ревельский рейд, приготовив к бою свои две 75-мм пушки и подав к ним свой боевой запас, состоявший из 30 снарядов. Как выяснилось позже, корабли эстонского флота из-за зимнего ремонта и разобранных турбин не могли выйти в погоню. Идя на дровах через непротраленные минные заграждения ходом не свыше 4 узлов, "Китобой", следуя письменному приказу адмирала Пилкина, дошел до Либавы, находившейся в то время в руках латвийского правительства".
В Либаве теперь уже латыши попытались прибрать к рукам как бы беспризорный корабль. Однако с помощью английских и французских моряков экипажу удалось купить 40 тонн угля, и "Китобой", что тот колобок, ушел и от латышей, изящно обманув выставленную стражу. "После столкновения с местными латвийскими властями, пытавшимися задержать и купить маленький корабль, – вспоминает мичман Боголюбов, – "Китобой" наконец получил от англичан запас угля и 27 февраля вошел на Копенгагенский рейд. Здесь выяснилось, что Северный фронт генерала Миллера пал и таким образом первоначальный план похода в Мурманск неосуществим".
"Китобой" остается на ремонт, ему нужно основательно подлатать свои машины. А в эти дни на рейде Копенгагена стоит 2-я бригада крейсеров английского флота под флагом адмирала Уолтера Коуэна, в составе трех легких крейсеров и пяти эскадренных миноносцев. Следуя директивам, полученным из Лондона, британский адмирал ультимативно приказывает командиру "Китобоя" спустить Андреевский флаг, так как он "больше не признается английским правительством". А еще Коуэн недвусмысленно дает понять, что англичане по-прежнему считают корабль своим "призом", захваченным в водах Балтики в июне прошлого года. В ответ лейтенант Ферсман заявляет, что Андреевский флаг спущен не будет, а в случае насильственных действий со стороны англичан экипаж "Китобоя" станет до конца защищать честь флага, возложив всю ответственность за бой в нейтральном порту на британского адмирала. На "Китобое" демонстративно расчехляют мухобойки и пулемет. Через российского посланника в Дании и морского агента в Лондоне Ферсман предъявляет протест против действий англичан.
«Китобой» на рейде Копенгагена, февраль 1920 Ист. фото: russianestonia.eu/
Из приказа контр-адмирала Пилкина командиру "Китобоя": "Вам предоставляется право, если вы сочтете необходимым для сохранения чести Андреевского флага, уничтожить вверенный вам корабль. <...> Вследствие исключительных обстоятельств плавания вам предоставляется, применяя по возможности русские морские законы, действовать по вашему усмотрению...".
В будущем эти события войдут в историю дипломатии как "Копенгагенский инцидент" и обрастут мифологией. Например, такой: потрясенный бесстрашием русских морских офицеров, Коуэн на своем адмиральском катере причалил к "Китобою", поднялся на его палубу, обнял героического командира и выразил всему экипажу восхищение доблестью, с которой тот защищает честь своего флота.
На самом деле англичане продолжили трепать нервы русским в течение еще нескольких месяцев. В частности, 4 мая Ферсману зачитали телеграмму британского Адмиралтейства, предписывающую "Китобою" следовать в шотландский порт Розайт с английской командой на борту и с русским экипажем в качестве пассажиров (читай — пленников). Ферсман в очередной раз отказался сдать корабль и на всякий случай приказал подготовить его к подрыву.
Лишь в июле, во многом благодаря деятельному вмешательству Вдовствующей Государыни Императрицы Марии Федоровны, доживавшей свои дни в Копенгагене, британское Адмиралтейство официально отказалось от своих притязаний на "Китобой". За время столь длительной вынужденной стоянки на копенгагенском рейде корабль покинули все матросы, кроме кадета Н. Вредена и унтер-офицера К. Васильчикова, а также большая часть офицеров. Таким образом, на борту "Китобоя" осталось не более 10 человек. Тем не менее лейтенант Ферсман принял решение о морском переходе в Крым, к Врангелю.
Из дневника Николая Боголюбова: "Китобой покинул, наконец, Копенгаген и вышел в свой долгий поход вокруг Европы в Черное море. Так как германское правительство на основании своего договора с советской Россией отказало кораблю в праве прохода через Кильский канал, через два часа после своего прибытия "Китобой" должен был покинуть Киль и, чтобы выйти в Северное море, обогнуть весь Ютландский полуостров. Волокита с выдачей средств, ассигнованных на поход в Париже, частые поломки изношенной машины, недостаток опытных кочегаров и машинной команды послужили причиной того, что наш маленький корабль, обогнув всю Европу, добрался до Черного моря только 12 ноября 1920 года (нового стиля)".
По пути следования "Китобой" побывал во Франции, Испании, Алжире, Тунисе, на Мальте. А когда этот, последний в европейских водах Атлантики русский корабль, над которым развевался Андреевский флаг, подошел к Севастополю, дело белых было, по сути, проиграно. В Крыму разворачивалась масштабная эвакуация белой армии и спасающегося от большевиков гражданского населения. Маленький "Китобой" сразу влился в состав Русской эскадры, принял на борт полторы сотни пассажиров, взял на буксир потерявший ход эскадренный миноносец "Звонкий" и со всем этим багажом с трудом дотащился до Константинополя. 8 декабря Русская эскадра покинула турецкую стоянку и две недели спустя пришла в тунисский порт Бизерта. Так завершилась одиссея корабля, который был изменником для красных, героем для белых, а для англичан, эстонцев и латышей – просто движимым имуществом. Лакомым, но ускользнувшим трофеем.
Игорь Шушарин
для 47news
Судьбы сложились по-разному:
Ферсман Оскар Оскарович
Покинул "Китобой" в апреле 1921 года по болезни. Перебрался в Копенгаген, где история русского корабля-бунтаря все еще была на слуху. Там, в столице Дании, Ферсман и провел остаток жизни вплоть до начала 1948 года. Когда, уже будучи сильно больным человеком, отправился в Аргентину, чтобы перед смертью повидаться с родным братом. Скончался в Буэнос-Айресе в мае 1948-го.
Сперанский Владимир Иванович
Сражался в танковом батальоне СЗА в экипаже танка "Капитан Кроми". После окончания военных действий некоторое время жил в Эстонии, затем перебрался в Чехословакию. В мае 1945 года арестован СМЕРШем в Праге и депортирован в СССР как русский белоэмигрант. Умер в казанской тюрьме в 1950 году.
Чистяков Сергей Николаевич
Пулеметчиком и мотористом тяжелого танка "Белый солдат" принимал участие в боях под Гдовом, Ямбургом, Гатчиной. В январе 1920-го возвращен на "Китобой", в должности младшего судового механика совершил на нем переход из Ревеля в Копенгаген. В Копенгагене нанялся на американское торговое судно, на котором отбыл в Нью-Йорк. В 1920-х проживал в США.
Моисеев Николай, 1877 г.р.
В июне 1919-го вместе с некоторыми нижними чинами "Китобоя" определен в Морской полк Андреевского флага. Часть полка перебежала к красным, прихватив с собой в качестве "трофеев" нескольких белых офицеров, включая Моисеева. Труп Моисеева вскоре был найден белыми: лейтенантские погоны были прибиты к его плечам шестью большими гвоздями – по одному над каждой звездочкой погон.
Боголюбов Николай Александрович
Был ранен во время боев под Ямбургом. По выздоровлении служил на Отряде Посыльных Катеров, произведен в мичманы. Участник похода "Китобоя" из Ревеля в Севастополь и далее в Константинополь и Бизерту. С 1921 года — в США. С 1923 года — член Общества бывших русских морских офицеров в Америке. В Северной Каролине окончил университет. Умер 20 января 1975 года в Рутфорде (штат Вермонт). Автор книги "Китобой. На страже чести Андреевского флага".
Пилкин Владимир Константинович
В апреле 1920 года прибыл в Лондон, где занимался делами белой разведывательной организации "O.K.". Далее перебрался в Ниццу, на протяжении многих лет занимал пост председателя Кают-компании русских морских офицеров, состоял в Кружке ревнителей русского прошлого. Скончался в январе 1950-го. Похоронен в Ницце на русском кладбище.
Шаховский Юрий Сергеевич
Князь-кочегар с "Китобоя" был последним командиром корабля после списания на берег лейтенанта Ферсмана. Эмигрировал в США. Состоял членом Общества бывших русских морских офицеров в Америке. Скончался незадолго до начала войны.
Вреден Николай Робертович
На борту "Китобоя" совершил переход до Копенгагена. В столице Дании нанялся на американский грузовой пароход, возвращавшийся из Европы в Нью-Йорк. В дальнейшем жил в эмиграции в США. С 1926 года — в книготорговом бизнесе. Состоял членом Общества Бывших Русских Морских Офицеров в Америке. Написал книгу воспоминаний, переводил на английский русскую эмигрантскую литературу. После войны был директором "Издательства имени Чехова" в Нью-Йорке. Скончался в августе 1955 года.
"Китобой"
С каждым месяцем стоянки в Бизерте состав Русской эскадры сокращался из-за нехватки средств, вплоть до полного списания личного состава на берег в конце 1922 года. Уничтожение кораблей Русской эскадры производилось силами французских властей. В частности, "Китобой" был реквизирован французским правительством в счёт покрытия расходов по содержанию эскадры и присоединен к флоту Министерства торгового мореплавания Франции. В 1926 году бывший русский корабль продали в Италию, где он получил новое название "Итало", и использовался в качестве портового буксира. За месяц до вступления Италии во Вторую мировую войну "Итало" был реквизирован итальянским военно-морским флотом и стал называться "G79". Судно занималось дноуглубительными работами в Генуэзском заливе. 10 сентября 1943 года, опасаясь захвата корабля немецкими войсками, команда "G79" затопила корабль в порту Генуи.