Сейчас только и слышно, что "все бегут" - и примкнувшие к ним айтишники. На Украине вообще сплошное перемещение масс в Европу. У кого – паника, у кого – убеждения. 47news предлагает успокоительное.
Дотянули до апреля. Вот-вот заплачут березы. Самое время снять со стены гитару и затянуть на все времена песню "Я в весеннем лесу пил березовый сок…". Написанная от лица лирического героя, пребывающего в статусе "лица перемещенного", она особо рекомендована к исполнению отечественным деятелям культуры, временно переместившимся за кордон.
Наш народ узнал и безоговорочно полюбил эту песню полвека с хвостиком назад. Сразу после выхода на экраны шпионского боевика "Ошибка резидента" (1968). Но мог полюбить еще на 10 лет раньше, когда в число лидеров советского проката попал "Ночной патруль". В современных киноэнциклопедиях его описание неизменно сопровождается фразой: "один из первых советских детективных фильмов на тему борьбы с теневой экономикой". При этом забывается иная новаторская мулька: в "Ночном патруле" затрагивается, пусть и краешком, болезненная для того времени тема так называемых "перемещенных лиц" - советских граждан, оказавшихся в годы войны за пределами СССР.
Один из персонажей "Ночного патруля" - Павел Обручев, он же бывший вор-рецидивист Огонёк, он же матрос-эмигрант Майкл Рестон – как раз из таких. Далее - цитата из фильма: "- Мотало меня по всему свету, как щепку. Война, плен, лагерь для перемещенных лиц. Кем я только не был… Под конец на урановые рудники завербовался, вот там лихорадку и подцепил… Было, пробовали, еще в лагерях мистер Бидл вербовал. Но зря старался. Я его перехитрил: пошел матросом на лесовоз, 2,5 года по морям болтался, а своего добился, на родную землю пришел. На прощание колупнул пароходный сейф, взял 10 тысяч дяди Сэма – деньги пароходной компании… Отомстил…".
Открытка 1960 года. Ист. фото - russian-records.com
На роль Огонька утвердили авторитетнейшего Бернеса. А Марк Наумович, как известно, актер поющий. Так что в сценарий намеренно включили эпизод, где раскаявшийся вор-медвежатник исполняет песню о Родине. Пока искали-гадали, кто напишет, инициативу в свои руки взял Евгений Агранович. Он не имел отношения к съемочной группе, но работал на той же киностудии, и, случайно прочитав сценарий, сочинил свою версию песни "перемещенного лица". Придумав - и мелодию, и текст. И то, и другое Бернесу чрезвычайно понравилось.
"…Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…
Что имел — потерял, что любил — не сберег.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал…".
Песня Аграновича – это ни в коей мере не пример озарения. Евгений Данилович был, что называется, человеком в теме: профессиональный литератор, поэт, фронтовик. Свою первую песню он написал в 20-летнем возрасте, в 1938 году. Она называлась "Одесса-мама", разлетелась по стране и считалась народной. В том же году Аграновича приняли в московский Литературный институт.
В июле 1941-го Агранович записался добровольцем. Был бойцом 22-го Московского истребительного батальона в роте, сформированной из студентов Литинститута. В ноябре 1941 года принят на действительную военную службу в редакцию газеты "Бей врага". Участвовал в декабрьском контрнаступлении под Москвой. Прошел всю войну военкором, победу встретил в звании старшего лейтенанта, после чего год прослужил переводчиком в Берлине. Позже рассказывал, что строчки будущей песни ему приходили на ум еще на фронте: "Зачеркнуть бы всю жизнь и сначала начать /Полететь к ненаглядной певунье своей…".
Рассказывает Майя Уздина, литератор, друг семьи Аграновича (1934-2016): "После окончания войны он пришел в родной литературный институт в форме, увешанный орденами и медалями. Пришел поинтересоваться расписанием будущих занятий. В ответ услышал, что в этом институте существует факультет только русской поэзии.
- Ну да, - сказал Агранович, - именно с этого факультета я и ушел на фронт.
- Да нет, - возразил служащий, - у нас факультет именно русской поэзии, где могут обучаться исключительно "русские" студенты.
Агранович был человеком горячим, при оружии. Выстрелить из личного оружия Жене помешала только случайность. В этот день Агранович позвонил Константину Симонову и Павлу Антокольскому, которые приехали незамедлительно и уладили неувязочку с русской поэзией". (ист. - proza.ru)
Окончив Литинститут, Евгений Данилович стал работать журналистом-репортером в газете ОСОАВИАХИМа, его специализацией была армейская тематика. Отношения с журналистикой складывались неплохо, пока Агранович не погорел на рассказанном в компании анекдоте. Что-то такое шутканул за космополитизм, а кто-то не поленился и донес. Из газеты тотчас выперли. Но он все равно был рад, что легко отделался: спасибо, что на улицу, а не на лесоповал. Впоследствии в шутливом четверостишии он озвучит свою краткую "автобиографию" так:
"Удач я в жизни знал немало,
но все они со знаком "не":
НЕ исключало, НЕ сажало
и НЕ убило на войне".
Путь в журналистику был закрыт, и Агранович устроился на киностудию имени Горького, редактором в цех дубляжа. Как раз в то время в советском прокате началась недолгая эра трофейного кино. Послевоенная разруха послужила мотивацией к тому, чтобы руководство СССР приняло решение о запуске в прокат захваченных в Германии зарубежных фильмов. Причем это были фильмы не только производства стран гитлеровской коалиции, но и копии фильмов бывших союзников (французские, английские, американские). Расчет оказался верным: впечатлившись увиденными на экране яркими, из мирной жизни картинами, изголодавшиеся по позитивным эмоциям советские зрители вновь и вновь возвращались в кинотеатры, щедро пополняя казну заработанными кровными. Так что озвучка старых зарубежных лент была поставлена на поток.
Официально должность Аграновича называлась "автор русского текста песен дублируемых картин". В общей сложности на его счету более 150 иностранных фильмов, для которых он переводил и адаптировал тексты, прежде всего поэтические-песенные.
Евгений Агранович: "Я монопольно 12 лет делал русский текст песен всех дублируемых картин. Куплеты из "Возраста любви" с Лолитой Торрес, из "Бродяги" с Раджем Капуром - все мои. Вся страна пела. Когда же дирекции сообщили, что переводчик стихов Женька Агранович написал песню, они очень удивились." На снимке – кадр из индийского фильма "Бродяга" (1951). За год его посмотрели 63,7 миллиона советских зрителей - до сих пор эта цифра в тройке самых смотрибельных у нас иностранных фильмов.
"…И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей…".
Аграновичу не довелось впитать "бразильских болот малярийный туман". Равно как испытать – и слава Богу, - "тоску лагерей". Тем не менее, такое вот авторское "жу-жу" - оно неспроста.
Рассказывает Евгений Агранович, советский и российский кинодраматург (1918-2010): "Меня спрашивали: "Вот ты пишешь от первого лица. Неужели ты видел "бразильских болот малярийный туман"? Я "бразильских болот малярийный туман", конечно, не видел. Зато видел людей, которые оттуда возвращались. И разговаривал с ними. Ведь в войсках Рокоссовского, где я служил, никакой СМЕРШ не мог запретить ставить "перемещенных лиц" в строй, чтобы и у них был шанс искупить в боях свою вину..." (ист. – "Новая газета", 07.06.2004)
С апреля 1944-го Агранович воевал на 2-м Белорусском фронте в газете "За Сталина". То бишь, под общим командованием маршала Рокоссовского. Под началом которого состояла, в том числе, т.н. "банда Рокоссовского" - именно так гитлеровцы именовали подразделение советских штрафников.
Рассказывает Евгений Агранович: "Мол, вроде бы, выбрав теплую минуту, Рокосcовский Сталину в ножки упал и попросил разрешения брать в строй тех, кто к нему выходит из лесов. Которые или из плена, или из окружения, или прятались, или партизанили. Или не партизанили. Или просто воевали. Или мотались по разнообразным заграницам, куда можно было на какую-то жуткую работу без документов вербануться. И вот когда те, которые были черт знает где – "я менял города, я менял имена", – услыхали о победах армии... Многие решили, что надо пробираться к своим. … Я это наблюдал в своей дивизии". (ист. – "Русская Германия", 19.02.2007)
Увы и ах. Несмотря на то, что песня Аграновича понравилась и Марку Бернесу, и режиссеру "Ночного патруля", в фильм она не попала. Узнав, что автором является всего-навсего штатный переводчик, редактор дубляжа, руководство киностудии громыхнуло категорическим "нет". Дескать, и сам текст политически невыдержанный, и вообще: что мы, нищеброды какие? Надо пригласить лучших композиторов. Он и написал "Песню о Родине", которую и исполнил в фильме вставший на путь исправления вор Огонёк.
Песня же Аграновича, будучи записана на магнитофон, получила хождение в узком кругу друзей и знакомых. И так продолжалось вплоть до 1965-го, когда вопрос с песней, которая обязательно прозвучит в "Ошибке резидента", был решен.
Михаил Ножкин: "История, рассказанная в "Ошибке резидента", произошла в реальной жизни. Один к одному. Во многом поэтому я согласился сниматься. "Судьба резидента" уже слабее, долгие разговоры, много придуманного. А от третьей части я вообще отказался. Не интересно стало совсем." (ист. – "Культура", 18.01.2017). Кадр из фильма. Ист. фото - 1tv.com
Вот только по выходу фильма народная молва приписала авторство песни другому - Ножкину. И этот миф устойчиво жив до сих пор. Такое положение вещей сильно ранило Аграновича. В одном из последних интервью, незадолго до смерти, он жаловался: "В картине есть две песни: "А на кладбище все спокойненько", сочиненная Ножкиным, и вторая – моя, что я и просил руководство студии Горького сориентировать отдельным титром". Но в дирекции отказали.
А в том же 1968-м вышли "Новые приключения неуловимых", где прозвучала еще одна, ставшая народной, песня – "Русское поле". Что, к слову, породило анекдоты на тему: мол, лучшие патриотические песни написаны Френкелем и Аграновичем.
Судя по последним интервью, Евгений Агранович до конца своих дней хранил обиду. Даже несмотря на то, что в случае с его другим поэтическим шедевром – стихотворением "От героев былых времен не осталось порой имен…", подобной несправедливости не случилось. В титрах легендарного фильма "Офицеры" (1971) можно прочесть: "Композитор – Р. Хозак. Текст песни – Е. Аграновича".