В колонии он сделал ставку на Пригожина. Погиб каждый второй. Так сегодня говорит зэк, вернувшийся из "Вагнера". Там он все понял про блатных и политику. А в плен лучше не попадать. Поймут, что зэк, — убьют.
- Три варианта: вернуться живым-помилованным, инвалидом, погибнуть? — перечислил я своему редкому собеседнику.
- По поводу погибнуть - не без этого. А инвалидом - каждому свое. Все понимали: ставка либо сыграет, либо нет, - размеренно ответил он.
В отличие от большинства тех, с кем договариваешься о разговоре, ему на удивление не надо было долго объяснять, приводить примеры, обещать согласование расшифровки аудиозаписи. Хотя я готовился к обратному — думал, придется помучиться. Он вежливо, но по-хозяйски зашел в редакцию, за секунду освоился, будто был у нас в десятый раз. Говорил спокойно, отвечал быстро. Ни одного восклицательного знака. Ни разу не надавил на какое-нибудь геройство. Будто мы говорили о токарном станке с уставшим после ночной смены мастеровым.
- Как это было?
- Собрали в зале. Пригожин сказал, что мы можем, а чего не можем. Мол, парни решайте.
- Убеждал?
- Предлагал. И все свои слова сдержал.
Последний срок Роман получил в 2020-ом - два с половиной за кражу. Должен был выйти с "Яблоневки", что под боком у Ладожского вокзала, 18 февраля 2023-го. Но в Петербург вернулся пораньше. Летом прошлого года он завербовался в ЧВК "Вагнер".
47news точно знает, что наш гость три раза был осужден, в том числе ему отмерили 15 лет за убийство. Сам он с Красносельского района. Сегодня ему 50.
- Как вы принимали решение?
- Не сидеть же у жены на шее, если есть возможность заработать. Но не только это. Обидно, что уроды на нас рот открывают.
- Вы про кого?
- Про Украину. Хохлы кричали, что всю Россию натянут. Цепляет, что "фашики" так говорят.
- Сколько тогда с вами ушло?
- 46. В основном брали со 105-й (убийство). Отбор жесткий.
- Что это значит?
- Физические данные. Нужна выносливость.
- С лишним весом нельзя?
- У меня товарищ - больше 130 килограммов. Заставляет себя, работает нормально. Смотрят и психические данные. Спрашивали, почему хочу поехать.
- Что ответили?
- На патриотизме, - невозмутимо ответил он.
- У кого большие сроки - тоже на патриотизме?
- Как сказать... В моей группе у половины сроки за десять, отсижено по 3-4 года. Но шанс же есть отыграть эту игру. Кстати, некоторых я сам отговаривал.
- Что говорили?
- Как бы вам по-человечьи объяснить? Многие думали - уйти бы от срока. Был вот Женька-друг, жилистый, мастер спорта по боксу. Я ему говорю, у тебя двое детей - не твое пальто. Отговорил.
- Какой средний возраст пошел?
- Я из своей группы, наверное, самый старый. По мне даже стоял вопрос.
- Как вас отправляли?
- В четыре утра выдернули без хипеша. Начальник колонии: спасибо, трали-вали, сапоги-сандалии. В автобус, в Пушкин на аэродром. Там на борт в Ростов-на-Дону. Конвоя не было. Сели на вертушки, то есть через 7 часов уже были на базе. На подготовку дали 3 дня.
- Как можно за 3 дня подготовить не державшего оружия?
- Хорошие спецы. Даже те, кто с киношным пониманием про автомат, были натасканы как рыси. Тактико-технические данные, передвижение в тройках, в группе, разминирование. Набирали на пробу 4 штурмовые бригады. В каждой по 12 человек. В группе — пулеметчик, гранатометчик, 3 штурмовые тройки плюс командир.
НОВАЯ МОРАЛЬ
- Бой, который точно запомните?
- На Светлодарскую ТЭС заходили в три группы. Карты, техника, данные — все было. Выкупили украинцев аккуратненько. Сначала тупо гранатами закидали. Потом просто пришли и вырезали. Одного помяли и отпустили, чтобы нас боялись. В за тот день у меня два командира поменялось. Хотя на "Ура", как в 45-м, мы не бегаем. Война осторожная, - раскладывает смыслы на слова Роман.
По словам Романа, отношения с регулярной армией зачастую дают сбой. Его реплики о "зеленых" мы не будем приводить.
- Как платят?
- Вопросов нет. Пригожин обещал 100 тысяч. В лагере же в месяц заработать 2 тысячи - и за счастье. У кого срок заканчивался, официально брали на работу в "Вагнер", и зарплата уже 240.
- Правила?
- Когда отпуск, а он только по окончании срока, то подписываем бумагу - не имею право нарушать Уголовный кодекс.
- Фантастические требования, вам не кажется? Больше моральная история?
- Да, моральная. Раньше такой бумаги не было, и она держит. Есть же возможность заработать хорошие деньги. Плюс выплеск адреналина. А здесь хулиганить не надо. Кто мне сейчас здесь заплатит 240 тысяч? На всякий случай у нас есть свой телефон, а есть тапик (кнопочный телефон - ред.).
- Это что?
- Дежурный телефон на случай проблем. Ментовка, например. Я просто набираю номер и говорю "у меня проблемы". Почему тапик, не знаю.
- По сути, это погружение в ту жизнь, которой никогда не было?
- Она другая, на войне нет ни блатных, ни пид.... Тебе без разницы, кто тебя будет вытаскивать.
ЧЕЛОВЕК В ОКОПЕ
- Как у вас с местными жителями?
- Там, где они есть, — дома не занимаем. Но мы им не верим, звонят же туда: "Здравствуй сынок, у меня гости...". Но не хамим, мародерство не позволяется.
- Насчет этого отдельная инструкция?
- Если дом разрушен, зайдешь в погреб, что-то возьмешь. Не более того.
- А трофеи?
- В окопах берем все. Там Клондайк - от буры до бокса. Сухпайки, шмотки, ножи, лопатки. Все - вплоть до духов и пилок для ногтей. Даже охотничьи ловушки, радиофиксаторы на движения зверья в лесу. Баулы нераспакованные. Видно, что воюем со всем миром, - чуть улыбнулся собеседник.
- Если в окопе раненый украинский военный?
- Если офицер, можно с ним поговорить жестко. Хоть напильником зубы точи. ... Когда надо было напугать, оторвали все, что можно, начиная от ушей, кончая... Но если видишь, что это простой мужик-работяга, то о чем разговаривать? На обмен.
- А как его с передовой доставить? Раненого.
- Если касается ног, то донести нереально. Особенно под бомбежкой. Все всё понимают - от линии соприкосновения до пункта эвакуации полтора-два километра. Подъехать на технике нереально - за 7 километров любой ПТУР-щик разглядит в тепловизор.
- Страшно, когда дрон на тебя наводит артиллерию?
- Конечно, страшно. Вот, помню, в селе Кодема (под Бахмутом) драка была. Появляется дрон - и все. Минута. Точность 3-4 метра. Воронка размером с комнату эту. Как только появился, нужно сниматься, уходить, прятаться.
- Вы когда-нибудь вытаскивали товарища?
- В Николаевке накрыло пулеметчика. Приходится ждать, пока прилеты закончатся. Как бы там товарищу фигово не было. Со всем пониманием. Был у нас боец с позывным "ГДР", он и вовсе сказал: "Парни, я двести, извините". Пытались взять в плен, гранаты взорвал.
- Какие-то инструкции даются, если в плен попадешь?
- Называть чужие имена, фамилии... Но попадать в плен смысла нет. Если поймут, что зэк из ЧВК, то в любом случае убьют, - слегка с оттяжкой сказал Роман.
- А как себя ведут пленные?
- Бывает, пытаются разыграть героизм. Или нанюханые. Таких к дереву привяжешь и говоришь: посмотрим на тебя через сутки. А был мужик, стоял до последнего, три или четыре ранения. Пацанов положил наших... вытащили его, злоба конечно. Били-били-били и бросили. Вечером он очухался, начал разговаривать, говорит, поймите правильно, я за Украину стою. Я ему говорю, че ты гонишь, а потом прислушался, а он: "Я стою за свою Родину". Вытащили мы его, перебинтовали. Я командиру доложил, мол, у меня патриот. Тот говорит, если есть возможность - принесите. Я говорю, только утром, если доживет. Донесли.
Помолчал, затянулся, продолжил..
- А с ублюдками не разговариваем, но если видим человека, то не трогаем, все по-людски. Помню, на ТЭС был достойный боец. Стоял до последнего, упирался, пока его в круг не взяли и гранатами не закидали. И то пытался огрызаться. Говорит, можно умру достойно, а не как паршивая тварь. Базара нет, мы с уважением. Обезболом его накололи - умер от передозировки.
- Какое отношение у ВСУ в принципе к вагнеровцам?
- "Вагнер" сидит до последнего. Поэтому и побаиваются. Мы слышим их переговоры: "Они прут и прут". Мы хитрим, думаем. Чем ближе к ним подтянулся, тем меньше шансов, что тебя накроет артой. Бывало такое, что слышали, о чем они разговаривали. Мы им кричали — ребята, уходите. Они в ответ — не можем. ...Вот дорога, насыпь. С одной стороны - они, с другой - мы. Морды не высунуть. Бегали и ругались друг на друга. Матом, конечно.
- А вы понимаете степень ожесточения противника?
- Понимание есть, а что делать. Выбора нет: либо мы, либо они.
- Вы можете прикинуть, скольких положили?
- У нас потерь немножко больше, мы же атакующие, а они в окопах, - не моргнув, ушел от ответа Роман.
- Я про вас лично.
- Если десяток мы, то у нас пятнадцать, - опять не ответил.
- Какие подразделения противника самые непростые?
- Айдаровцы все здоровые. Отборные, натасканные. И на наркоте. Сколько раз и медицину находили.
- Почему столь ожесточенные и длительные бои под Бахмутом?
- Каждые 50 метров полоса — окопы, доты. За 8 лет подготовились. Допустим, в Николаевку сунулись, а там первые три дома - укреп. Хитрые. Кирпич выбил в стене, сделал квадратик и стоит с пулеметом. Упираются, стоят до последнего. А запасов у них было, хоть год сиди.
БОГ СТРАХА
- Через какой период у человека наступает привыкание?
- У всех по-разному. Но в основном после первой атаки все заканчивается.
- Как проявляется страх?
- В основном идет непонимание, что конкретно от тебя нужно.
- А когда с неба летит?
- К прилетам привыкаешь, но я научился молиться всем богам. Думаешь: "Только не сейчас".
- А бывает так, что после первого боя человек становится морально негодным?
- Бывает. Но мы корректируем, объясняем. Есть и те, кто бегут, но мы их все равно не кидаем. Ругаем, бьем, но помогаем.
- А есть те, кому уже нравится убивать?
- Помню интеллигентного. Все на "Вы" обращался, не отучить. Почувствовал мощь... Но таких, чтобы убивать нравилось, не знаю.
ЗАЙКА, ЗАИНЬКА, ОТВАГА
- Как жене сказали?
- Не знала поначалу, боялся сказать. Она меня спрашивала, когда эта чебурашка началась: Ты же не полезешь туда? Я говорил, нет, заинька. Но говорить не запрещалось.
- А вы с ней не разговаривали из колонии?
- Говорил, что в ПКТ (помещение камерного типа) сидел. Узнала случайно, товарищ фото выложил после того, как я госнаграду получил. Звоню домой, а жена: "Ты где?" - Я ей: "В ПКТ сижу". - А она: "Не в Луганске случайно?" Пришлось признаваться, - словно ребенок, рассмеялся вагнеровец.
- Родители живы?
- Да, мама узнала. Погордилась, сказала: наконец-то младшенький определился. Отец давно погиб. Сестра переживает. Племянники взрослые, ругаются.
Во время разговора Романа зазвонил телефон. Запись не останавливаю. На мой взгляд, это самые удивительные его слова: "Да, моя маленькая. Мася, пока не знаю. Посиди Маська, подожди меня в кафешечке. Все, понял-принял, зайка. Буду выходить, сразу тебя скорректирую. Все, люблю-целую". Да, мир человека сложен.
- Что за награда?
- "За отвагу", за Соледар. От Владимира Владимировича.
- А это за что?
- За Николаевку. Сильно тогда нас. А эти за ранение и вагнеровская за участие.
ЕРУНДА ИЛИ ОБРАТНО
- Вы и остальные думаете о том, что делать после окончания войны?
- Сирия, Африка. В гражданской жизни никто себя не видит. Две трети уже обратно уехали. Телефоны не работают.
- Вы убили в гражданской жизни. С нынешним опытом поступили бы так же?
- Не могу позволить себе такой шикарной ерунды. Сейчас я даже боюсь теще нахамить.
- Или наоборот - обесценивается жизнь?
- Нет, не обесценивается, - как показалось, заупрямился он.
- Когда тот, кто вышел из тюрьмы, будет понимать, что и второй раз можно так же уйти — значит, можно все, что угодно?
- В ЧВК — нет. Идет контроль. И потом не берусь говорить за всех.
- Ну, а если все же натворил?
- Вытащат из лагеря и отправят выявлять огневые точки с такими же раздолбаями. А это, считай, смерть. Когда начинаешь работать, то принимаешь мораль, которую тебе дают. И от этого все блага, деньги и остальное. Есть куратор, с ним можно поговорить. Ребятам, у которых есть оторванные конечности, помогают восстановиться. Да, в штурмовики уже не годен, но в тылу может выполнять свои задачи. С протезами ребята работают.
- Вы собираетесь обратно?
- Да, скоро. Отпуск 45 суток закончится, и выхожу.
ДВАДЦАТЬ ДВА ИЗ СОРОКА ШЕСТИ
- Как думаете, сколько продлится активная фаза СВО?
- Это полигон. Что те, что эти. Полигон - это деньги. И для америкосов, и для хохлов, и для нас.
- Политику обсуждаете? Зеленского?
- Вообще пофигу, никого не интересует, - пренебрежительно усмехнулся Роман.
- Вы бы хотели, чтобы это все закончилось?
- Конечно.
- Почему?
- Не стоит оно смерти пацанов.
- То есть вы за мир?
- Я не говорю - давайте всех "хохлов" вырежем. Зачем? Воюют-то не они, их туда напрягают. Влетаешь в окоп, а у него глаза квадратные, даже мозолей на пальцах нет. Что мне теперь тебя убивать, что ли?
- Из тех 46 арестантов сколько вернулись?
- 22 работоспособных. Руки-ноги целы.
- Есть те из ваших близких, кто против того, что происходит?
- Да, все против.