Уходя из Тихвина, IKEA давила фурнитуру экскаватором, но на предприятии до сих пор портрет шведа-основателя Ингвара Кампрада. Как это всё уживается на "Лузалес-Тихвин", 47news рассказал гендиректор Владимир Иванов.
- Разговор про фабрику "Лузалес-Тихвин" так или иначе всё равно сворачивается на IKEA. А много ли на предприятии осталось от шведов?
- Мы 20 лет были частью IKEA. От этого никуда не деться. Это наша история. Я, например, начинал в 2005-м рабочим, а в 2025-м вы мне задаёте вопросы как гендиректору. И у нас вся команда менеджеров вышла из цехов. Так что "ИКЕА Индастри Тихвин" – это ещё и наша молодость, годы обучения, карьера. Надо понимать, что если бы не основатель IKEA Ингвар Кампрад, то нашего завода вообще не существовало бы. Корпорация зашла в Россию, потому что именно он этого очень сильно хотел. И портрет Кампрада в полный рост, кстати, до сих пор встречает нас на входе. IKEA – это же про подход к работе, к бизнесу. Мы его сохранили, сохранили людей, производство. Практически всё смогли сохранить, кроме вывески на здании.
- Вы так по-доброму, про отношения, про бизнес с человеческим лицом, но шведы предельно демонстративно уходили из Тихвина, из России. Любую идентификацию IKEA — уничтожить, люди спецовки под роспись сдавали. Какая-то тактика "выжженной земли"...
- Давайте сразу определимся, мы помним историю "ИКЕА Индастри Тихвин", но мы чётко разделяем конкретных людей в корпорации IKEA и политические факторы. От себя могу сказать прямо, большой холдинг в 2022 году сделал очень много для того, чтобы предприятие в Тихвине, которое недавно было его же частью, загнулось, не выжило. То, что наша фабрика встретила нового собственника в лице компании "Лузалес" из Республики Коми, в наилучшем из возможного виде, это заслуга менеджмента. Именно он поставил себе цель сохранить производство.
- А "загнулось" - это как? Прямо "так не доставайся же ты никому"?
- В течение всех 20 лет нас воспитывали в духе, что IKEA — вне политики, что IKEA — это про людей. Когда начались понятные события, мы спокойно продолжали свою производственную деятельность. Мы же впитали в себя эту философию. А на деле вышло так, что наша дорогая IKEA одной из первых, и чуть ли не быстрее прочих, побежала из России. Были назначены и специальные люди, ответственные за уход. Всё-таки хочу думать, а может, и верить, что все последующие действия стали перегибами на местах конкретных персон.
- Что за перегибы?
- Например, мы, в Тихвине, получили установку уничтожить несколько сотен тонн фурнитуры. Её давил большой ковшовый погрузчик Volvo. Нас обязали снимать фото и видео, а потом отправлять отчёты в Швецию. Предприятие находилось в простое, а мы занимались вот такими вещами. Это было невероятно больно. Вот это уже было совсем не про IKEA и не про бизнес с человеческим лицом. Эту фурнитуру можно было отправить хотя бы на заводы в Китай, но её предпочли давить экскаватором. И таких моментов было не один, не два, их много было. Все лейблы, документы на оборудование, брендовые истории, логотипы на информационных досках, плакатах, обоях — всё скрупулёзно удалялось. Единственное, что забыли убрать — небольшие указатели IKEA на нашей парковке.
- Петербургская компания Slotex, которая стала владельцем бывшего шведского предприятия в Новгородской области, заявила, что, наоборот, постарается сохранить дух, с которым ассоциируется IKEA. Перед вами такая задача стояла?
- Сегодня, после того как IKEA помахала нам рукой, наше предприятие никоим образом напрямую не ассоциирует себя с этой компанией. Ни в одном документе мы не указываем, что "Лузалес-Тихвин" - наследники IKEA. Вся ассоциация нас со шведами идёт по линии СМИ, которые постоянно упоминают про наше прошлое. Иногда такие же акценты расставляют дистрибьюторы. Например, маркетплейс OZON в карточку нашего товара автоматически добавляет: "Бывший поставщик IKEA". При этом мы не изобретаем велосипед, то есть не отказываемся от своего 20-летнего опыта. Но мы счастливы, что теперь можем что-то сделать самостоятельно. Могу сказать, что в "Лузалес-Тихвин" свободы принятия решений, предпринимательской свободы гораздо больше, чем в "ИКЕА Индастри Тихвин". Всё-таки IKEA — огромная, но достаточно неповоротливая структура. Запуск новых проектов требовал огромного количества согласований.
генеральный директор ООО "Лузалес-Тихвин" Владимир Иванов
- Логично, что с бегством IKEA от вас ушли и их контрагенты, вам заново пришлось выходить на рынок?
- Надо понимать, что завод "ИКЕА Индастри Тихвин" был частью IKEA, но при этом для корпорации мы были таким же поставщиком, как и все другие фабрики, которые не входили в группу, то есть не имели в названии четырёх узнаваемых букв. Мы продавали свою продукцию, то есть мебель, непосредственно группе IKEA, а она уже распределяла её по магазинам. И сейчас, став частью "Лузалес-Тихвин", мы не занимаемся дистрибуцией. Мы продаём наши изделия в "Лузалес". Работа с оптовиками, магазинами, маркетплейсами — это уже их ответственность. Благодаря "Лузалес" в наших партнёрах появились Hoff и Askona. Но, как для предприятия, для нас практически ничего не изменилось. Фабрика в Тихвине сама ничего никуда не продавала.
- Получается, что ваша сегодняшняя товарная номенклатура не должна отличаться от "икеевской", ведь ничего не поменялось, кроме вывески на здании?
- Во времена IKEA мы выпускали семейства Hemnes, Havsta, Trofast. Это комоды, витрины, мебель для гостиной, спален, кровати. Перезапустили в том числе и эти линейки, дав им другие названия. Например, Hemnes теперь называется "Кымӧр" - с двумя точками над О (названия мебельной продукции "Лузалес" звучат на языке коми, в переводе "Облачко", - прим. 47news). Если вы сегодня заглянете в "икеевский" магазин в Европе и, допустим, достанете с полки комод на три ящика Hemnes от польской фабрики, а рядом поставите наш "Кымӧр", то они будут в целом идентичны. Но качество нашего комода будет лучше. В период "ИКЕА Индастри Тихвин" только 25% нашей продукции реализовывалось в России, остальное шло в Европу. При этом российский покупатель требовательнее. У нас же остался теперь именно он. Скажем так, наша мебель — это очень похожий продукт на продукцию IKEA. Вообще в нашей линейке сегодня более четырёхсот наименований мебели.
- О том, что новым владельцем "ИКЕА Индастри Тихвин" и "ИКЕА Индастри Вятка" стала компания "Лузалес", стало известно в феврале 2023 года. Как вы выходили из годового простоя?
- Оборудование - в порядке, коллектив на месте, но были разрушены абсолютно все цепочки поставок - фурнитуры, лакокрасочных материалов, запчастей. Мы вели поиски по всему миру. Перед нами же стояла задача не просто найти фурнитуру, а оригинальную, ту, которой мы пользовались. До этого мы просто получали готовые фурнитурные наборы из Европы. То же самое с лаками-красками. Вообще ситуация — не позавидуешь. Фабрики — лежат на лопатках, а коммерческому отделу под наше будущее надо искать сбыт. Кроме этого, за время нашего простоя на российском рынке появилось огромное количество больших и маленьких компаний, которые начали паразитировать на нашей остановке. То есть перед нами стояла задача выжить: перезапустить производство, вернув себе свой же рынок и параллельно убить расплодившихся паразитов. Одним словом, как в "Алисе в стране чудес": "Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте". Свой российский рынок мы себе вернули.
- Что касается успехов. Можно ли верить заголовкам, что сегодня фабрика в Тихвине делает мебели больше, чем во времена IKEA? Или, например, говорят о вашем росте на десятки процентов, но сравнивают-то с годом перезапуска.
- Слова о том, что фабрика в Тихвине производит мебели больше, чем при IKEA, вырваны из контекста. Суть в том, что на данный момент продукцию предприятия "Лузалес-Тихвин" продают в России больше, чем во времена IKEA. Но, как я уже говорил, в те времена предприятие в Тихвине только 25% своей мебели продавало в России, остальное шло за рубеж. Этот свой объём, российский, в 25%, мы вернули и даже уже делаем больше, в ноябре-декабре 2024-го перемахнули планку. Что касается объёмов, то до осени 2024-го наш объём производства не превышал 8 тысяч изделий в месяц, к зиме вышли на показатель 14 тысяч изделий. За год выпустили более 103 тысяч. В марте 2025-го произвели уже 22 тысячи, в апреле наш производственный план — 24 тысячи изделий, а в мае — 26 тысяч.
- Сообщалось про экспорт тихвинской мебели в Грузию, Монголию. Получается, что это попытка найти замену Европе, куда уходили оставшиеся 75% продукции "ИКЕА Индастри Тихвин"?
- Также нашу мебель сегодня уже покупают в Казахстане и Белоруссии. Понимаете, будучи "ИКЕА Индастри Тихвин", продукция нашей фабрики в России могла продаваться только в 14 оффлайн магазинах, то есть центрах IKEA рядом с торговыми комплексами МЕГА в крупных городах. Онлайн-торговля была слабо развита. Теперь мы не привязаны к этим четырнадцати точкам. Мы стали открыты для других регионов, где вообще не знали про нашу мебель. Рассчитываем, что минимум 50% нашего объёма будет сбываться именно в России. Поэтому мы и развиваем свою линейку. Например, Тихвин никогда не выпускал стулья, а теперь у нас их три наименования, а если разбить по цветам, то получим уже 18 артикулов. И параллельно, ребята из "Лузалес" ищут возможности отправить тихвинскую продукцию на зарубежные рынки. Вообще, достаточно интересное время. Но я бы не говорил о каком-то "успешном успехе", дескать: "Посмотрите, как у нас всё классно получается". Два года — очень маленький срок. Пока удаётся держаться плана. С ноября месяца, например, мы набрали 160 сотрудников.
- Именно про трудовой коллектив больше всего беспокоились власти, когда IKEA убегала из России. Вроде бы, во время простоя, даже были обязательства никого не увольнять в течение года при смене собственника?
- Скажу так, что до сих пор осталась злость не на компанию IKEA, а на отдельных людей, которые произносили такие слова. Они привели к тому, что поступило указание — сократить численность персонала ровно в два раза. При этом были даны чёткие инструкции, как именно сокращать. Проранжировать людей по стажу, то есть составить список — от старожилов предприятия к новичкам. А потом чётко, по линейке, разделить его на две части. Те, кто вверху — остаются на фабрике. Показатель компетенций не учитывался. Оставили тех, кто отдал предприятию больше лет. А что получилось? Вся молодёжь, в которую мы вкладывались годами, огромное количество технических специалистов, ключевых сотрудников оказалось в нижней части списка. Потому что не добрали по стажу. Увольнение молодёжи — это как раз одна из заложенных шведами под предприятие в Тихвине бомб, чтобы оно в итоге не выжило. На пике неопределённости наша численность в моменте схлопнулась с тысячи до 360 человек.
- А народу было куда идти от вас?
- У нас рядом вагоностроительный завод. Естественно, ТВСЗ стал активно переманивать наших высококвалифицированных технических специалистов. В ноябре прошлого года мы открывали экстренный набор. Скажу, что нам было довольно страшно. В Тихвине безработица — около нуля. Боялись, что не найдём нужное количество народа. Но сегодня наша численность уже 540 человек. И 90% - это наши сотрудники из "икеевских" времён. Это не только те, кто делает мебель. Это и те, кто занимается лесозаготовками, кто доставляет пиловочник на терминал, кто работает на лесопилке. Но сегодня мы понимаем, что если потребуется одномоменто набрать ещё 100 человек, то мы это сделаем в течение месяца.
- На какую зарплату рассчитывает тот, кто к вам приходит или, получается, возвращается?
- Скажу так, что наш рядовой сотрудник — среднестатистический рабочий без каких-либо невероятных компетенций в среднем на предприятии получает 90 + тысяч рублей. Речь о тех ребятах, кто занимается непосредственно производством.
Беседовал Александр Калинин, 47news
Справка:
ИКЕА приостановила деятельность в России после начала СВО, в марте 2022 года, а летом распродала остатки со складов. Холдинг "Лузалес" из Сыктывкара в марте 2023 года приобрёл сразу два актива трансконтинентальной корпорации со шведскими корнями: "ИКЕА Индастри Тихвин" в Ленинградской области и "ИКЕА Индастри Вятка" в Кировской области. Пока шли поиски новых владельцев, фабрика в Тихвине находилась в простое.