Как в поселке Ленобласти дожили до цифрового погоста за 15 миллионов, хотя и не фанаты. "Господи, прости".

Мичуринское сельское поселение Приозерского района – первое в Ленобласти, где появится цифровое кладбище с возможностью заказа онлайн услуг по уходу за могилами. Нет пока такого даже в крупных городах региона. Простой погост, как везде, в Мичуринском есть, он-то и станет электронным благодаря 15 миллионам, которые местная администрация выиграла на федеральном конкурсе лучших муниципальных практик. Туда можно было выйти, например, с проектами по благоустройству, градостроительству или ЖКХ, но местные чиновники заявились с "цифровым гражданским захоронением". Журналист 47news отправился в поселение, чтобы узнать, как там пока еще живут и хоронят без этого новшества.

***
Мичуринское в 100 километрах от Петербурга и в 75-ти от Приозерска. Поселение не сказать, что большое: официально около 1700 человек, всего два населенных пункта в составе: одноименный поселок – Мичуринское и деревня Петриченко. Дороги туда хорошие: сначала федеральная "Сортавала", потом региональная с ровным свежим асфальтом. "Отремонтирована по нацпроекту", - сообщает мне щит на обочине. И вскоре я натыкаюсь на кратеры: то начались проезды уже неотремонтированные поселковые.

Если бы не они, в целом припорошенное свежим снегом Мичуринское выглядит опрятно. Есть тротуары, крытые остановки. Школа и садик с яркими цветными фасадами. Да что там – как новые. Не ФАП, а целая амбулатория, на три этажа. По соцсетям знаю, что с ноября там начали проводить физиопроцедуры. Из жалоб было, что мусор не вывозят, но контейнеры пусты. По некоторым, урбанистическим, и не скажешь, что для отходов: подростки с них устроили битву снежками, как среди дроидов. Местные говорят, что для детей в поселке толком нет игровых и спортивных площадок. Мне и правда такие не встретились.

- Это у вас центр в поселке? А где администрация? – ловлю двух пожилых дам на площади, где магазины, фаст-фуд и пекарни. Рядом аллея со скамьями и два мемориала – бессмертный полк и зенитка. Вот и подумалось – центр.
- Тут новый центр, а администрация – в старом, - машет одна рукой в нужную сторону.
– Да не попадешь туда. Там звонок на двери, когда откроют, когда нет. Вам зачем? – говорит вторая, по голосу вроде хочет помочь.

Спрашиваю про цифровизацию захоронений, закивали. Говорят, в поселке два кладбища: старое, его тут называют финским, и новое, в лесу. Это его будут "цифровать".

- Ну как новое, лет 30. Говорят, оно незаконное, нельзя там хоронить. Поэтому дадут ли деньги – только разговоры, - делает одна большие глаза.
- Будет, будет цифровое, - парирует ее спутница. - Наверно, будут как-то распределять, ухаживать, убирать грязь.
- Сейчас этого не делают? – спрашиваю.
- Нет, мы сами. Может, нумерацию какую добавят. Там же разброс, пройдет время и не найдешь уже своего. Нету такого, чтоб по порядку. Сейчас, где нашел местечко, там и хоронят. Но разрешение надо взять в администрации. И потом можно в нашу покойницкую компанию "Могретан".

И начинают рассказывать друг за другом.

- А на финском можно, только если уже есть местечко, родственники, например, лежат. Вот у меня там 9 человек. И из города там же подхоранивают, если у кого-то есть родственники-знакомые в этом поселке. Потому что в городе дорого. А здесь через администрацию можно все.

старое "финское" кладбище в Мичуринском

- И финны там лежат, полно. Раньше и к ним приезжали. Вот им бы как раз сейчас это цифровое кладбище не помешало. Мусора там много. Со своих могилок сгребают и кидают на соседние. В общем, как везде.
- Мне вот тоже интересно, куда 15 миллионов уйдет, на какую цифровизацию. Как бабушки будут этой цифровизацией пользоваться. У нас тут 90-летняя, которая завтра хоронит своего сына, она говорит: а как это так? Я говорю, я не знаю, но это, видно, удобно должно быть.

Так за 5 минут разговора я узнала все про местные погребальные дела.

***
Доска объявлений у здания администрации предупреждает меня об американской чуме свиней и призывает на службу по контракту. Ансамбль "ВИА ТРИ А" ищет гитариста, "хотение – желание" в требованиях – на первом месте. В местное лесничество нужен лесничий, кто-то хочет купить самовар. Такая вот настенная летопись поселковой жизни.

Дверь в "мэрию" тем временем и правда закрыта, на двери звонок. На часах второй час. Давлю кнопку, и мне открывают. "Никого нет, до двух обед", - останавливает меня в холле голос, а человека нет. 

"Мне бы про кладбища узнать. Которое тут оцифруют?" - обращаюсь к невидимому собеседнику. Тут и появляется – девушка. Говорит, работает здесь недавно и вообще не местная, но кое-что знает.

- Старое финское – не то, грант на новое гражданское. Но у нас с ним пока что юридическая загвоздка: нужно перевести из земель лесного фонда. Собираемся сделать до конца года, - подтверждает она слухи населения, хотя я не спрашивала.
- Глава администрации здесь живет?
- Нет, в Петербурге.

Я начинаю смеяться, она тоже.

"Покойницкий" "Могретан" неподалеку оказался закрыт.

***
Между старым центром и новым большой частный сектор, а в нем – церковь, построена в 2008-м. Захожу, снимаю шапку, спохватываюсь, накидываю капюшон. Служительница в церковной лавке смотрит на мою суету.

Покупаю и ставлю свечку за упокой своего человека, который умер недавно.

- Насколько важно, чтобы за умершим ухаживали на кладбище? – спрашиваю служительницу. Про цифровизацию язык в церкви не повернулся.

- Самое главное, когда за него молятся, подают записки, милостыню за него. Он уже для себя ничего не может сделать. Ничего. А если мы верим в Бога, мы знаем, что все мы живы. Они живут в ином мире. Чтобы облегчить их участь, обязательно надо молиться. Господи, прости прегрешения усопшему рабу или рабе, господи, помилуй его. Хотя бы вот два-три слова каждый день. Конечно, и место упокоения надо содержать. Это как дома убираемся, там их дом, получается. Но это не главное.
Когда я уходила, она молилась мне вслед.

***
- Нам 5 декабря ехать в Московскую область, в Сенеж, кажется. Там будут вручать этот грант. Деньги зачисляются, и мы начинаем реализовывать, - говорит мне по телефону и.о. главы администрации Мичуринского поселения Александр Иванов.

Заказ услуг по уходу за могилами онлайн – его "личная идея", и он очень хотел, чтобы его правильно поняли. Тем более, что речь о сумме, превышающей половину всего бюджета поселения. На 2025-й год это 24,93 миллиона.

- Вот, предположим, есть родственники, но в другом городе. Я их уважаю, люблю, но они все отошли в мир иной, и съездить почтить их память для меня целый квест. А если была бы услуга, что я почтил память, но при всем при этом… Я могу в какие-то праздники заказать, что за могилой поухаживают, ее уберут, где надо, подкрасят, положат цветы, - пытается донести Иванов.

новое гражданское кладбище в Мичуринском

- И все равно – почему именно кладбище, а не другой проект? – допытываюсь я.
- Кладбище – это точка входа. Да, это основной объект по проекту, но видонаблюдение в рамках этого гранта распространяется не только на него. У нас есть контейнерные площадки, куда люди вывозят не только бытовые отходы, а привлечь к ответственности не всегда возможно. Есть пляж, на который я тоже могу частично направить финансирование в плане цифровизации, чтобы он не был местом, где могут хулиганить. Просто сама идея этого гранта – чтобы максимально поселение могло быть цифровым.
- Почему вы не взяли за "точку входа" что-то другое? Благоустройство, например.
- Мы рассматривали разные варианты. Но когда у вас есть несколько болевых точек, например, ЖКХ, безопасность, кладбище, которое очень сложно привести в какое-то соответствие, областной бюджет не готов выделять средства на эту зону. На детские площадки готовы, на благоустройство общественных территорий – готовы, на спортобъекты готовы, а на кладбище – нет.

Проблема в том, что погост в прежние годы не был оформлен должным образом, расположен в лесу: буквально, на землях гослесфонда, так что даже поставить там мусорный контейнер проблематично. И целый год шел процесс легализации кладбища. А пока это длилось, возникла мысль "сделать его более функциональным для широкого круга населения". Именно так.

- Я не то, чтобы фанат кладбищ, но, если вы понимаете, что такое сельское кладбище на территории лесного участка ... А будет организованная система, видеонаблюдение, места для отдыха, поливочные зоны, дорожки и прочее благоустройство, - рассказывает глава.

В комитете по природным ресурсам мне на это ответили, что передача земель муниципалитету в процессе оформления.

***
На кладбище нет указателя. Просто с асфальта в лес уходит дорога из корки снега и льда. Пока еще проходимая, но судя по ямам на пути, это временно. Среди сосен – могилы, бескрайнюю массу местами прорезают яркие пятна. Это российские флаги в местах, где лежат бойцы СВО. 

Брожу одна среди могил. Это такую тишину, наверно, называют пронзительной. Вздрагиваю, когда с веток глухо падает снег. Начинаю вслух считать шаги, уже не так страшно. От края до края могил в длину получилось 270 шагов и 225 в ширину. Вспоминаю, что Иванов говорил мне про 5 гектаров.  Это, видимо, с перспективой.  

Я уже выбираюсь, когда появляется внедорожник. Мужчина паркуется, женщины уже вышли, знают, куда идти. "Женьке там налей тоже", - слышится у могилы.

На их машине петербургские номера. Смогут, значит, не приезжать, а онлайн.

***
Заскакиваю в пекарню за кофе. За столиками почти пусто, сажусь по соседству с мужчиной в бейсболке. Под козырьком молодые глаза, а лицо в морщинах. Конечно, спрашиваю про электронное кладбище, но он об этом не слышал.
- Там, интересно, есть жизнь? – вдруг спрашивает, показывая вверх глазами.
- Вот и узнаем, - отшучиваюсь.
- Да? Когда туда попадем? - хитро улыбается мне всеми морщинами. - А жизнь это вообще что, расскажите мне.

Задумываюсь, что ответить.

- Это большой супермаркет. Вы не согласны? - тут он подсаживается ко мне. – Как бы вы себя ни вели, что бы ни покупали, на выходе супермаркет сужается и там стоит касса и все мы через эту кассу проходим. Никто вперед очереди не залезет и позже не будет. Все попадем туда вовремя, но расплачиваться придется.
- А если нет денег, может, получится задержаться? – хитрю.
- Нет, не задержат (смеется над моей глупостью). Самое главное туда попасть человеком нормальным. Я так дров ломал, что мама не горюй. А сейчас 65 лет. По воскресеньям в церковь хожу, ставлю свечку за тех, у кого ни друзей, ни родителей. А раньше все воскресенье мог будоражиться. Потому что вот к старости все мы стараемся меньше грешить, согласитесь? Или вы не согласны. - И заглядывает мне в лицо.

***
В Ленобласти есть еще одно поселение, Большелуцкое в Кингисеппском районе, где оцифровали сразу пять своих кладбищ – больше 4300 захоронений. Но без услуг онлайн и камер на территории, просто электронная карта в компьютере замглавы. Сделали сами, без грантов, уложились в 300 тысяч.